О чём пела золотая кукушка | страница 19
Но в ту минуту, когда он уже готов был пригубить чашу с айраном>>1, шелковый белоснежный полог, отделявший заднюю часть дворца, шелохнулся, тронутый дуновением внезапно набежавшего ветерка. И взору пораженного Хан-Миргена предстала золотая кровать, на которой покоилось, закованное в красный гранит, бездыханное тело спящей девушки.
Дрожа от страха и нетерпения, хитрец богатырь, еле слышно переступая ногами, стал приближаться к золотому ложу.
В низком поклоне Хан-Мирген склонился над прекрасной девушкой и, осторожно коснувшись ее неподвижной руки, почувствовал холод окаменевшего тела.
«Каменный остановившийся взгляд, каменная улыбка, каменное безмолвие. Что может быть страшнее этого?» — подумал он и решил бежать из таинственного дворца, как вдруг увидел начертанные на красном граните слова:
«Всякий живущий в подлунном мире, под широким небесным сводом, помни и знай: здесь покоится тело невесты гордого алыпа Хулатая, краше которой не знал и никогда не узнает белый свет. Каждый, кто вздумает нарушить ее вечный покой и каменный сон, будет жестоко наказан — его ожидает смерть! А я, не ведающий страха сын могущественного Албыгана, Хулатай, отправляюсь в дальний путь, чтобы отыскать волшебную силу, которая вернет ей жизнь! Хоть небо высоко, а земля тверда — я вернусь с победой!»
— Эк-кей, — нарушил безмолвие шестиглавого дворца встревоженный Хан-Мирген. — Я направил копыта своего коня по следу счастья, и путь мой лежал к щедрой земле великого Ак-Хана, откуда доносится скрежет мечей и треск ломающихся богатырских пик. Зачем спешить навстречу беде? А если в равном бою дрогнет моя рука и я, лишившись последних сил, с позором выпаду из седла и передо мной откроются ворота в подземный мир вечного холода? Нет, любимец тайных жизненных троп Хан-Мирген, попробуем еще раз перехитрить судьбу! Пусть в богатырской схватке тешит свое сердце непокорный Хулатай! Вот и сейчас, наверно, он на своем могучем скакуне сотрясает поле брани воинственным кличем! Пусть простодушный гордец обнажает свой остроконечный меч, пусть золотой шишак его шлема сверкает среди поверженных вражеских тел и копыта его взмыленного коня поднимают до небесного дна облака черной пыли! Увлеченный кровавой сечей, он не видит дальше настороженно торчащих ушей своего скакуна и не слышит ничего, кроме эха собственного громоподобного голоса. Ну что ж! Каждому свое! Мир хитер и непонятен, подобно дикой лошади, которая норовит сбросить с себя седока. Не мешкай, Хан-Мирген, пользуйся случаем. Скрытой тропой увези невесту Хулатая, уговори единственную сестру, любимую Алып-Хан-Хыс, и она волшебными чарами оживит каменную красавицу. И тогда ты сделаешь ее своей женой.
