— Рассыпается отряд… — угрюмо сказал Глазунов.
— Почему рассыпается? — возразил Туманов. — Здесь ты остаешься. Тут наша основная база. Меня вот лично другое волнует: куда англичане двинулись, где и когда появятся снова?
Эшелон с славяно-британским авиаотрядом шел на север споро. Дмитрий Осипыч Панин сидел в хвостовой теплушке, с тоской смотрел в сторону, где юг. Выходило — полная гибель. Что ни час пути — меж ним и станичкой родимой ложилась поганая степь, сотни верст пустоты, ветров и песку. Если уйти, как дойдешь? В случае чего возьмут свои же Дмитрия Осипыча за глотку, скажут: «Дезертир!» И останется он лежать со свинцовой пломбой в черепе, не иначе…
И куда везут?
Привезли к Волге. Эшелон остановился прямо посередине степи, ни станции, ни разъезда. Тотчас же спешно начали разворачивать аэродром.
Дмитрий Осипыч сгрузил и поставил для кипячения воды свой титан.
Волга лежала рядом, сизая полоса ее струилась по горизонту. Всю ночь сгружали аэропланы, бочки с бензином, ставили палатки, разборный барак.
Утром же, ни от кого не таясь, с севера вдоль Волги двинулось победоносное, только что взявшее Царицын воинство. Не все, конечно, малая часть. Но и того, что видел Панин, хватило бы для усмирения целого края. Шли пешим ходом офицерские батальоны смерти. Пыль из-под сапог, залихватская песня с посвистом, черные гимнастерки, мятые фуражечки набекрень, на рукавах невиданная эмблема — череп с мослами. Чудно было смотреть: шеренги желтели золотыми парадными погонами, чины немалые, а шли в рядовом строю.
Со степи к Волге выкатывались сотни Дикой дивизии: бешметы, газыри, бурки, лохматые папахи.
Но главная сила — казаки с Дону, Терека, Кубани. Над колоннами колыхались пики, значки, гогот стоял и довольство.
На аэродром, где начали собирать привезенные самолеты, прикатили из царицынских штабов черные автомобили «рено».
Коренастый, крепкий генерал, в летнем плаще с красными отворотами, при лампасах, увидев на мачте британский флаг, налился злобой, закатил Лоуфорду такой скандал, что тот, только хмурясь, извинялся.
— По какому праву здесь поднят лишь британский флаг? По статуту британские авиаторы, исполняя союзнический долг, помогают русской армии! Не более!
Не прошло и полминуты, как британцы флаг приспустили, выше него взвилось трехцветное полотнище Российской империи. Генерал победно вздернул голову, отдавая честь. Штабные сдерживали злорадные улыбки. Лоуфорд тоже держал руку у шлема, но пальцы его от гнева вздрагивали.
