Как только верст за тридцать отсюда наблюдатели засекут британцев, пойдут пищать зуммеры, от телефониста к телефонисту полетит весть, сигнальщик выпалит красную ракету, и разом взмоют все три аэроплана, уйдут в сторону, с тем чтобы зайти в тыл налетчикам, не дать уйти на мощных машинах без боя.
Кондратюк и Туманов играли под крылом «фармана» в шахматы.
Белая голова Геркиса виднелась из кабины «ньюпора», на закраине кабины висела германская стальная каска, которую он всегда надевал в полет.
Вокруг аэропланов грудились мотористы.
Среди них на бочке сидел и Глазунов.
— Ты зачем его ко мне послал? — недовольно спросил Щепкин.
— Балабан моя фамилия, — сказал мастеровой.
— Затем и послал, — неопределенно сказал Глазунов. — Человек, можно сказать, хочет. Раз хочет, значит добьется. Ну а для начала я его при моторах держать буду.
— Вот спасибо, — сказал Балабан.
— Выдумываешь все, Нил Семеныч! Какой из меня учитель?
— Поможем, — сказал Глазунов.
Геркис, увидев Щепкина, вылез из кабины, помахал рукой.
Когда он подошел, скорбно вздохнул.
— Слыхал?
— Что я должен слышать, Янис?
Геркис выпустил очередь непонятных прибалтийских ругательств, потом объяснил по-русски:
— Немцы Ригу взяли… Мой город!
— Ничего, еще вернешься.
Геркис зло посмотрел в небо:
— Я сегодня из них кашу буду делать!
Он влез в кабину. Подвигал педалями, ручкой, устраиваясь… Уставился в нетерпении на сигнальщика. Тот сидел перед молчавшим телефоном и строгал палочку.
Англичане в тот день не прилетели. Не прилетели они и назавтра. И еще четыре дня напрасно дежурил красный авиаотряд, в нетерпении поглядывая на небо.
На шестой день ожидания Туманов вернулся из штаарма хмурый, сказал, собрав людей:
— Можем радоваться! В штабе армии есть сведения: особый авиаотряд подполковника Черкизова покинул место прежней стоянки, погрузился в Ремонтном в эшелон и отбыл в неизвестном направлении. Есть приказ: распределить наши машины на наиболее угрожаемых участках обороны, вести разведку, словом, работать на передовых линиях в контакте с армией! Так что пока Астрахани надо временно сказать «до свидания».
— А если с Чечени налетят? Или от Гурьева? — сказал Мамыкин. — Не один же у них отряд! Что ж это, выходит, опять мирное население без крыши оставим?
— На фронте плохо, товарищ Мамыкин, — сказал Туманов. — Дрогнет фронт — не удержим и города. А для прикрытия Геркис с «ньюпором» остается… «Фарман» будет летать в разведку на Ахтубу-Урбах. А мы с товарищем Щепкиным на трофее приданы кавалерийскому полку Коняева. На левый берег Волги отправимся, в сторону Царицына.
