Но гибель отца в автокатастрофе продолжала ее мучить. То и дело вставал перед глазами тот момент, когда на встречной полосе показался грузовик, пытающийся обогнать трактор, она слышала крик отца — «Проклятье!» — видела, как он рванул руль. И как она снова пришла в себя, мучаясь от боли, не в силах пошевелиться, и как она перестала ощущать свою зажатую искореженным металлом левую ногу, как она тогда из последних сил стала звать на помощь, и наконец, казалось, через бесконечное время она ясно поняла, что ее отец уже мертв, и что он был мертв потому, что хотел доставить ей радость этой поездкой, и что он ушел из жизни с криком проклятия, все это она переживала ежедневно и тем более еженощно, когда она лежала в больнице, ожидая выздоровления.
Сначала она оставалась одна в тесной палате интенсивной терапии, потом ее перевели в палату, где находились пять других пациенток. Когда она плакала по ночам, к ее постели подходила маленькая медицинская сестра с круглым смуглым лицом, туземка из монашеского ордена по имени сестра Серена, она брала ее за руку и молилась вместе с ней.
Бьянке никогда не приходило в голову, что есть Бог, который знает всех людей на белом свете, значит, и ее тоже, и у нее никогда не было потребности молиться. На лекциях по философии, которые она посещала как вольнослушатель, она узнала о доказательствах бытия божьего у Спинозы и о контраргументах Бертрана Рассела, она не поверила ни тому, ни другому и решила более не пытаться познать эту тайну. Но когда сестра Серена произносила над ней Отче наш, сперва по-испански и потом на гуарани, и затем еще специальную молитву для нее лично, где она каждый раз другими словами просила деву Марию, чтобы та милостиво обратила свой взор на свое бедное создание Бьянку и заступилась за нее, Бьянка чувствовала какое-то очень странное утешение, чего она раньше никогда не переживала.
Ее нисколько не удивило, что вторая жена отца ни разу ее не навестила и только дала знать, что дорога до Пасадены слишком долгая и смерть ее мужа не позволяет ей решиться на эту поездку. Когда же Бьянка наконец смогла сама прилететь в Буэнос Айрес и провела там одну ночь, мачеха выпытывала у нее все подробности катастрофы так, как будто она была ее виновницей. Больше им нечего было сказать друг другу.
Уже в Беллинцоне она получила малоприятное известие из Аргентины. В отношении детей у их отца была только одна обязанность, выплачивать им алименты до достижения ими двадцатилетнего возраста, но так как он не оставил никакого завещания, ни она и ни ее мать не получили ничего из его значительного наследства. Итак, его второй жене и ее адвокату не составило большого труда доказать, что согласно аргентинским законам все его имущество переходит к пережившей его последней законной супруге.
