Увидел Абу-али-сина, что падишах — злой, недоверчивый человек, столько чудес увидел, а в добрые намерения не верит. Понял Абу-али-сина, что не отдаст свою дочь падишах в жены халвафрушу, была бы воля пади-Шаха, он бы живьем проглотил и его, и юношу. «Этих людей надо проучить», — решил Абу-али-сина и поймал муху, летавшую над халвой. Потом он потянул ив одежды падишаха тоненькую нить, скрутил ее, привязал к ланкам мухи и выпустил муху. Падишах и Абульхарис со страхом и удивлением смотрели, что же еще предпримет старый мудрец. А Абу-али-сина, вытягивая нитку, удлинял ее, скручивал и привязал к ней тоненькую соломинку. Чем длиннее становилась нитка, тем дальше улетала муха, а чем дальше она улетала, тем больше становилась, пока не превратилась в огромного грифона, размахивающего бревном вместо соломинки. Муха-грифон летала, бревно задевало головы, плечи и руки сидевших за столом, и от мучительного страха душа у падишаха и его людей уходила в пятки.
Но на этом не кончились испытания. Неожиданно падишах, Абульхарис и те, кто был с ними, поднялись в воздух и полетели так высоко, что нельзя было даже разглядеть землю. Потом, постепенно спускаясь, все оказались на земле в каком-то огромном темном сарае. Целый день и целую ночь искали они выход, пока не наткнулись на дверь. Осторожно вышли они из сарая и, о чудо! Прекрасный райский сад окружал их. С деревьев свешивались удивительные цветы, прекраснее которых никто никогда не видел, и благоухали душистым ароматом. Тысячи сладкоголосых птиц пели во славу аллаху. Сосны и пальмы, высоко вскинув свои кроны, покачивались на легком ветру, словно стройные девушки. Не было в мире другого сада, который был бы взращен такой заботой и любовью, который своим великолепием и красотой мог, кажется, оживить мертвых. Можно долго искать, но так и не найти достойных слов, чтобы описать увиденное чудо. Не раз обошел падишах со своими людьми удивительный сад. Радостно стало у всех на душе, и все снова обрели дар речи.
Наконец они подошли к воротам сада, а когда вышли, то оказались в своем городе. Оглянулись, но никакого сада и в помине не было. Закружились от всего происшедшего головы у людей падишаха, затуманилось их сознание.
И сказал Абульхарис, собравшись с мыслями: — О мой падишах! Нет ничего необъяснимого. Наука придает силу мудрости человеческой, всему можно научиться. Тот, кто показал нам свои чудеса, очень знающий и всесильный мудрец: и на небо он нас сумел поднять и на землю поверг. Думаю, что я знаю этого мудреца. Тот, кто показал нам, на что он способен, наверное, мой родной брат Абу-али-сина. В одном месте мы оба приобрели большие знания, но на что способен он, я далеко не все умею. Он — мудрец, подобный Платону и Лукману. По воле аллаха он может целые войска нескольких джамшитов направить в пустыню бед и обречь их на погибель. Видимо, не понравилось ему, что я пришел к тебе на помощь, он даже слова не сказал мне по-братски, но зато послал тяжелые испытания.
