— Когда Приедор захватили мятежники, ты была в городе?
— Нет, — говорит Матильда. — Я была в Загребе.
— А чем занимаешься в Загребе?
— Я студентка, — говорит Матильда. — Учусь на фармацевтическом.
— Вот как, — фра-Августин потирает руки. — Слушай, девочка, хватит притворяться. Говори правду. Партизаны послали тебя шпионить, следить за продвижением наших войск, передавать им донесения. Так ведь?
— Мне даже смешно, — говорит Матильда, — Партизаны — авантюристы, меня они не интересуют. Они свою жизнь ни во что не ставят, а мне моя дорога. Я пробираюсь к родителям, потому что давно их не видела.
— Чем ты это можешь доказать?
— Это трудно доказать, — говорит Матильда.
— Ты знакома с кем-нибудь из здешних усташей?
— Нет, — говорит Матильда.
— Состоишь членом молодежной усташской организации?
— Нет, — говорит Матильда.
Почему?
— Некогда мне всем этим заниматься, мне диплом защитить надо.
— Тогда, девушка, придется тебя передать Асиму и Мате, пусть они тебя поспрашивают, — осклабился фра-Августин. — Они, как принято, по-хорошему с тобой поговорят, и ты сообщишь им все, что знаешь. Не обижайся, мы вынуждены быть осторожными. Если после допроса они подтвердят, что ты и правда из Загреба, а не партизанская шпионка, все будет в порядке. Мы отпустим тебя в Приедор, к родителям…
— Чего вам от меня надо? Что вы собираетесь делать? — закричала Матильда, когда Асим и Мате схватили ее за руки.
— Давай двигай, — говорит Асим Рассыльный.
— Иди и не вертись, — прибавляет Мате.
— Куда? — спрашивает Матильда.
— Не разговаривай, а иди, — говорит Асим.
— Ты пойдешь наконец? — кричит Мате Разносчик.
— За что ты меня бьешь, свинья? — возмутилась Матильда.
— Ты и в самом деле не хочешь слушаться? — Мате толкнул ее, и они с Асимом потащили девушку.
— Послушайте, святой отец, — проговорил Муяга Лавочник. — Я бы отпустил девчонку. Ей-богу, она порядочная.
— Из чего это видно, Муяга?
— Сама призналась, что не состоит в усташской организации. Другая бы на ее месте обязательно соврала. Для меня это первое доказательство, что она честная и ничего не скрывает.
— Может, ты и прав, Муяга, но все же лучше проверить.
— Что же она будет о нас рассказывать, когда мы ее после такого допроса отпустим?
— А ты думаешь, что мы ее отпустим?
— Если окажется, что не виновата, надо отпустить.
— Мы уж стольких невиноватых перебили, дорогой мой, — говорит фра-Августин. — По усташским правилам, конечно, запрещено убивать невиновных, но кто же на войне соблюдает правила?
