Молодой охотник поёжился. От самого слова повеяло каким-то холодом, но оно было смутно знакомым.
- Нет. Никто давным-давно не видел чужаков. Друг сказал, что они все вымерли, и что в Мёртвом Мире никто не живёт.
- Мёртвом Мире? - переспросил могильщик. - Парень, ты рассказываешь странные вещи. Какой-то «друг», ещё какая-то чушь. Все эти узоры из шрамов на твоём лице, при том, что ты, скажу честно, и так не красавец. У меня что-то уже устал язык разговаривать, а ты, как я погляжу, болтун тот ещё, так что расскажи-ка, что ты за хрень вообще несёшь.
Хасл некоторое время думал, дожёвывая свой сухарь. Наконец, решил, что лучше будет рассказать так, как это обычно делает Друг. Поэтому он закрыл глаза и, стараясь копировать интонации и речь Друга, начал говорить:
- Люди жили в мире и покое, пока семь десятков лет назад старому миру не пришёл конец. Случилось это за один день, и некому теперь рассказать о том, как это произошло, некому спросить у тех, кто всё это видел, да и спрашивать-то не у кого - не погиб лишь Друг, горсть людей, да, быть может, ещё несколько человек за стенами Шранкта, но к этому времени гнев Древних должен убить и их, если они ещё не умерли от старости. Да и остались ли они людьми после всего пережитого в Мёртвом Мире?
Эм-м... Страшен был Гнев Древних. Разрушил он Бергатт, сотворил Серого Зверя и осел на всякой железной крошке проклятьями, подстерегающими каждого алчного и неосторожного человека. И кто осмелится зайти в Бергатт или Шранкт, будет поражен проклятьями и будет мучиться, пока не умрёт. Потому что цель Древних - смерть всех людей, и Гнев Их пережил гибель Их.
И лишь Друг оберегает людей от Гнева Древних. Весь год сидит он в Башне своей, насылая на творения Древних собственные проклятья. Лишь он может ходить по проклятому Бергатту, и приходит он каждый Йоль, чтобы выбрать, кто из людей к какому ремеслу более пригоден. Мужчины для своих дел предназначены - кто строит, кто лес и камень добывает, кто охотится и ловит рыбу. Женщины по-своему служат Другу и мужчинам - держат построенные дома в порядке, за живностью и грядками следят. А те, кто достиг возраста в сорок лет, уходят с Другом в Башню, чтобы мудростью нажитых годов делиться с ним. Но может Друг и раньше призвать лучших, ведь число людей не должно превышать двух сотен, лишь столько сможет прокормиться на земле живых.
Так... Избранный поможет... а, нет. И только Избранный зажжёт Метку, что каждому ещё в младенчестве оставил Друг. Будет он помогать искоренять зло, что обрушили Древние на этот мир. Разгорится в нём Дар. И, быть может, станет он новым Другом для всех людей. - Хасл закончил и тяжело перевёл дыхание. Слова он помнил плоховато, да и речи Друга подражал с трудом, но всё же остался доволен собой. Помимо всего прочего, рассказывая, он показал чужаку метку Друга, выжженную на своей груди, и узоры на лице, подтверждающие его принадлежность к касте охотников.
