— Джарви, фиксируй вектор! — успел крикнуть я в микрофон комлинка. Эксойн был опытным космическим волком и отреагировал мгновенно. То есть, об этом я узнал несколько минут спустя, когда имперский корвет исчез в гиперпространстве, а через соединённые даталинки «Амидалы» и «Возничего» потекла информация. Точность пеленгации транспорта оставляла желать лучшего, тем не менее, на основании его и наших данных можно было получить «конус выхода». Собравшись все вчетвером вокруг большого проектора, мы заворожённо следили за поднимающимся голографическим столбиком прогресса. Есть по вектору звезда или нет? Вспыхнул участок карты с узким зелёным конусом. Он смотрел в направлении галактического ядра, не задевая его совсем чуть-чуть.
— Скопление, — произнесла Падме, указывая на участок конуса примерно на одной четвёртой расстояния от нас до края ядра. Там мерцало слабое пятнышко. Кучка гаснущих, никому не нужных звёзд.
— Сколько систем попадает в конус? — спросил я.
— Сейчас, посчитаю. Тридцать одна. Навикомпьютер сообщает, что вероятность финиша в одной из них девяносто семь процентов.
— Новость хорошая и новость плохая, — вздохнул Базили. — Хорошая – они здесь, плохая – неизвестно, где именно здесь.
— Будем искать, — сказал я. — Падме, будь добра, связь с Орд Пардроном.
Я вкратце доложил Рийо о том, что произошло.
— Такого никто не мог предположить, — панторанка потёрла виски. — Что ж, отправляйтесь на поиски. «Возничему» я дам указание сбросить контейнеры и следовать за вами. Сможете дозаправиться из его баков.
— Годится. А насчёт этих контейнеров… я с тобой дома поговорю, хозяйственная ты наша.
Когда-то, ещё дома, я от души смеялся над фразой известного юмориста «Очень хорошо – тоже плохо». Сейчас было вовсе не до смеха. Гиперпривод «Амидалы» мог дать нам фору перед корветом примерно пятьдесят минут. А что прикажете делать с этой форой, если пункт назначения точно не известен? Выбрав одну из двух наиболее вероятных, по мнению навигационного компьютера, систем, мы совершили короткий прыжок. Полчаса в гиперпространстве, а затем целая вечность ожидания в пустынной системе, равноудалённой от проходящих в этом районе транспортных путей. Мне было известно, что при неконтролируемом прыжке отказ гиперпривода корабля так же маловероятен, как и при нормальном. Основную опасность таит в себе точка выхода. Не имея информации о том, в какой момент выключать инверторы, выйти можно лишь одним способом – ткнувшись во что-то большое, с сильным гравитационным полем. У Осоки такое однажды случалось, в бою за систему Квелл. Тогда их корвет на выходе чудом избежал падения в корону центрального светила системы Мэридун. Моя скромная до скрытности подруга никогда не рассказывала, как ей удалось вытянуть из смертельного пике корабль с отказавшей автоматикой управления, эти подробности я узнал от одного знакомого призрака. Что-то будет сейчас? Я старался гнать тревожные мысли, но они лезли в голову вновь и вновь, одна страшнее другой, причём, каждая, будто соревнуясь, старалась подсунуть наиболее красочное зрелище катастрофы. Стоило прикрыть глаза, и перед мысленным взором вставали лица тех, кто находился сейчас на борту повреждённого корвета. Пятерня… Сони… Амис… Сержант Ретфи, командир пограничного спецназа… Рекс… А чаще всего – спокойно-сосредоточенное лицо Осоки, не поймёшь, занята она обычной работой или экстренно выпутывается из очередной катастрофической ситуации. Находясь вблизи, я научился довольно тонко чувствовать настроение подруги, но, к сожалению, ощущение на расстоянии мне доступно не было: мои способности к Силе и способностями-то можно назвать, разве что, из жалости. В общем, я сидел на диване, тупо глядя на голографическую схему скопления, единственно затем, чтобы не видеть индикатора часов.
