Не замечая его мыслей, Лина внимательно рассматривала свою узкую крепкую ладонь.
— Почему пять пальцев, а не шесть? — вдруг спросила она. — И почему это красиво?
Вайми мгновенно завладел её рукой и тоже стал рассматривать. Очевидно, не найдя ответа, он поцеловал её и Лина вырвала ладонь, спасая её от щекотки.
— Почему мы все такие разные? — спросила она. — У тебя синие глаза, у Найте чёрные, у Ахета — зеленые, и он бледный, почти как найры. Кто-то золотой, кто-то бронзовый, кто-то просто смуглый. Мне кажется, что раз вы поколениями женитесь на двоюродных сёстрах, мы все должны быть похожи. У найров цвет кожи, волос и глаз всегда одинаковый. А у нас в племени не найти и двух, у кого они все совпадают!
— Разве это плохо? — удивился Найте.
— Нет. Просто… странно. Я чувствую, что так… не должно быть, но вот почему, откуда — не знаю. Интересно, какие мы были раньше? Ещё до того, как сложились предания?
— Наверное, мы жили в воде, — принялся рассуждать Вайми. — У нас нет шерсти, как у всех, кто живёт там, потому что шерсть мешает плавать. А раз у нас на голове есть волосы, то мы жили в воде… не целиком. Наверное, на мелководье. Все звери ходят на четырех ногах, мы — на двух. Значит, мы иногда плавали или ходили по дну, как цапли, и…
— И ели, как они, хыков, — невинно закончила Лина, но Вайми трудно было смутить.
— Может, и ели. Смотрите, — он подогнул босую ногу, показав довольно-таки грязную подошву. — У всех, кто живет на суше, ступни маленькие и нога плавно сужается к пятке. А зачем такая подошва, как у нас, если не для плавания или ходьбы по илистому дну? И потом, наши ноги созданы для мягкой мокрой земли. Ходить по камням и обломанным веткам нам больно.
— А туда мы залезли из трусости? — невинно предположила Аютия.
— А что тут такого? — удивленно спросил Вайми. — Меня, например, в детстве влезть в заросли камыша тянуло постоянно: пардус туда не пойдет, а крокодил застрянет. Идеальная ниша между водными и наземными хищниками.
— И стали храбрыми охотниками? — хмыкнул Найте.
— А что? — спросил Вайми. — Охотились и на уток, прыгая из всех тростников, рогозов и камышей одновременно, и на рыбу, окружая и загоняя её с нескольких островков и кочек. Да вспомни просто, что мы в рыбный день делаем! Одни, хорошие пловцы и ныряльщики, перекрывают вход в бухту с косяком или, если не в бухте, работают загонщиками, другие бьют собранную рыбу и вытаскивают её на берег. Все сыты на неделю — а уж весело-то как!
