- Ни о чем.
- Что ты имеешь в виду? - настаивал я, - что ты должна?
Наконец Амна взглянула мне в глаза:
- То, что я давно уже должна была сделать.
Я сразу понял её.
- Ты присоединилась к коммунистам, - вздохнул я.
Амна не ответила. Ее молчание было красноречивее всяких слов. Я подошел к ней, присел и сжал её руки в своих.
- Женщина, ты что, лишилась разума? Ты хочешь, чтобы нас всех убили? Ты погубила всех нас! О чем ты думаешь? А как же Надия и Салих? Даже если наш брак так мало значит для тебя, ты их мать и в первую очередь должна заботиться о них.
- Я делаю это для них. Ради их будущего.
- Ты сумасшедшая! Ты лишишь их будущего, если это сделаешь!
Амна ответила не сразу. Она мрачно смотрела в пол, и я заметил слезы в её глазах. Она была умной женщиной и не питала иллюзий относительно последствий шага, который хотела совершить.
- Микаелеф, ты хороший, - наконец сказала она, - ты не заслужил такого. Прости, что все рассказала тебе, вот так.
Я отступил от нее:
- А как, Амна, ты все хотела рассказать? За обедом? Или после того, как позанимаемся любовью? Ты вообще-то рассказала бы мне?
- Я же рассказываю, - угрюмо ответила она.
- О, ну да, конечно. Ты меня за дурака считаешь?
- Я серьезно. Я хотела поговорить с тобой.
Я нахмурился:
- Ты хотела? О чем же?
- Скоро на Саддама будет покушение...
- Я не верю! Нет, не верю тебе! - Я бросился в кресло и обхватил голову руками.
- Мне поручено спросить тебя, займешь ли ты место Саддама, если покушение будет удачным. Будешь играть Саддама, пока не закончится операция и все его сподвижники не будут уничтожены?
Я с трудом соображал. Это было худшее из того, чего я боялся.
- Эта женщина безумна, - бормотал я, не в силах поверить, что моя жена - участница заговора, задумавшая убрать президента.
- Это очень серьезно, Микаелеф.
- Это точно! - огрызнулся я.
- Когда Саддам будет мертв, - продолжала она, - начнется хаос. Важно, чтобы другие члены его семьи, особенно этот ублюдок Удай и его брат, не завладели властью. Ты можешь сдерживать ситуацию несколько часов после смерти Саддама и помочь нам захватить власть в стране.
Это производило серьезное впечатление, но шансов на успех было не больше, чем у предыдущих заговорщиков. Я не был готов участвовать в такой игре.
- Насколько глубоко ты в этом замешана? - Моя злость постепенно сменялась горечью.
- Так глубоко, муж, как это только возможно.
Я беспомощно покачал головой. Для ссоры это было неподходящее время. Стало ясно, что никакие мои мольбы не заставят её изменить решение.
