В эти дни, словно слившиеся в один непрерывный счастливый день, она иногда вспоминала императора. Вспоминала свои беседы с ним, прогулки по берегам Славянки, совместные трапезы. Она уже знала (отец сказал ей), что государь даровал ей в качестве приданого сто тысяч рублей и что князь Гагарин, узнав о том, был очень рад и поехал лично поблагодарить государя. Император продолжал выполнять свои обещания. Впрочем, она никогда и не сомневалась, что он все сделает, как сказал. Она верила ему, он был человек слова, человек чести. Ей было немного жалко его, его одиночества. А еще в один из июльских дней Анна вдруг ощутила, что ей не хватает беседы с ним, его возвышенных, но при этом глубоких суждений. «Но что жалеть о том, что было и уже не будет? — подумала она. — Всему свое время. Теперь я буду до конца жизни вспоминать этот год, проведенный с государем. Возможно, даже буду рассказывать о том своим детям. Да, наверное, буду рассказывать».
Они с князем Гагариным не только сидели в гостиной, но стали совершать прогулки, тем более что погода стояла жаркая и располагала к гулянию. Эти прогулки проходили совсем не так, как такие же прогулки с императором. Князь Гагарин, в отличие от Павла, охотно останавливался, встретив кого-то из знакомых, и вступал с ним в разговор. Он представлял этому знакомому Анну как свою невесту, и ей тоже приходилось участвовать в беседе. Надо сказать, ей этого совсем не хотелось, она бы охотнее оставалась наедине со своим возлюбленным. Знакомые князя с интересом разглядывали ее, и она чувствовала себя словно модный товар в витрине магазина, оттого не слишком любила эти прогулки.
Когда они оставались наедине (обычно это случалось в гостиной), князь еще несколько раз целовал ее. Каждый раз это давало ей ощущение счастья. Однако она с удивлением заметила, что это ощущение с каждым разом делается все менее острым, совсем не таким, как в первый раз. Тогда, казалось, вся она, и телом и душой, была там, в этом поцелуе, ничего не чувствовала, кроме Его губ, ничего не знала, все забыла. Теперь же она всегда помнила, кто она, где находится, и могла с точностью сказать, сколько времени длился поцелуй. «В первый раз все кажется нам более волнующим, — думала Анна. — Так бывает со всяким новым ощущением: со временем острота чувства притупляется. Настанет время, когда ты ближе узнаешь своего мужа, когда наступят сладостные минуты полной близости — минуты, о которых тебе говорила твоя замужняя сестра, о которых ты читала в романах. Тогда ты снова узнаешь остроту новых ощущений».
