— Насилу я тебя нашла, душа моя! — воскликнула Екатерина Николаевна. — А ведь я к тебе с чрезвычайным известием! Только что к нам в дом прибыл лакей с запиской от князя Гагарина. Князь извещает, что прибыл в Петербург и намерен в ближайшее время посетить нас с визитом. Особо пишет, что желает видеть при сем визите тебя. Все это так неожиданно! Я и не знала, что князь едет в Россию, чаяла, что он пребывает в пределах италийских. И вдруг он здесь и хочет тебя видеть! Ты хоть понимаешь, что это может означать?
— Кажется, догадываюсь, ваше сиятельство, — сказала Анна, потупившись.
— Вот и я тоже догадываюсь. По всему можно судить, что князь собирается сделать тебе предложение. Так что тебе надо ехать в Петербург. Ведь я уже дала ответ князю через того же лакея, что он может прибыть к нам уже сегодня. Но ведь для этого надо тебе испросить позволение у императора либо императрицы? Так ведь?
— Нет, я думаю, что могу не тревожить ни его величество, ни ее величество, — ответила Анна. — Дело в том, что я… в общем, государь уже дал мне позволение отлучиться. Так что идемте в мою комнату, я сейчас соберусь.
Собралась она быстро, взяла с собой большую часть вещей и свою любимую горничную Глашу. Все это было погружено в карету княгини Лопухиной, и спустя короткое время карета уже выезжала из ворот парка. Оглядываясь на уходящую зеленую долину Славянки, Анна почему-то ясно почувствовала, что с этим место она расстается надолго, возможно, навсегда. «Нет, ты не должна, не должна так твердо надеяться на перемену в своей судьбе, — говорила она себе. — Нельзя так надеяться на счастье — можно его сглазить!» Но хотя она и старалась быть спокойной, старалась не думать о грядущем предложении князя Гагарина как о деле решенном, у нее ничего не получалось. Она невольно уже переселилась душой в иной мир — мир семейный, мир, в котором все ее мысли и чувства безраздельно занимал ее избранник.
Время, оставшееся до вечера, Анна провела словно в какой-то лихорадке. Платье для выхода к князю она выбрала быстро — простое зеленое платье, хорошо на ней сидящее, с небольшим декольте, без кружев. И теперь, уже полностью одевшись, надев украшения, слегка подкрасив брови и ресницы, она сидела в своей комнате, ничего не делая, ни о чем не думая. Она будто застыла в ожидании.
Но вот внизу, в гостиной, послышались оживленные голоса, и вбежавшая Глаша доложила, что гость прибыл и княгиня зовет ее. Анна вошла в гостиную внешне спокойная, но внутри все в ней было, словно взведенная пружина. И, войдя, сразу увидела Его. За время своего отсутствия князь сделался еще величавее, еще стройнее. Он встал ей навстречу, улыбнулся, поцеловал руку… Правда, в его глазах она не увидела того предвкушения счастья, той любви, которой была полна сама. Но что до того? Ведь мужчина и не может любить так, как женщина.
