Читатель нас спросит: что же стало с настоящим виновником переполоха, счастливчиком Кожолем, так неожиданно ускользнувшим из рук своих преследователей?
Чтобы объяснить его таинственное исчезновение, нам нужно раскрыть некоторые подробности ночной погони.
Для тех из наших читателей, кто еще помнит, как была перестроена эта часть города, достаточно сказать, что сей уголок Парижа существовал уже лет десять. В наши дни Люксембургский сад здесь окружен решеткой, которая идет от входа в Одеон до бульвара Сен-Мишель. Несколько лет тому назад это пространство занято было домами, продолжавшими улицу Вожирар, потом ставшими частью полукруга площади Сен-Мишель (тогда бывшей на возвышении) и затем образовавшими угол улицы Ада. Возле нее открывался въезд, ведущий сейчас на бульвар Сен-Мишель. Все эти дома принадлежали частным лицам, и их садики сливались с садом Люксембурга. Фонтан Медичи, в то время запущенный и покрытый плесенью, стоял в мрачном сыром углу, с одной стороны закрытом высокой задней стеной частного строения, выходившего на улицу Вожирар.
Таков был еще десять лет тому назад этот угол Люксембургского сада: таким он и остался в 1798 году, с той, впрочем, разницей, что примыкавшие к саду участки земли, позднее отданные под таможни, -- в период Директории были застроены маленькими отелями, скрытыми в глубине садовых кущ.
Зажатый преследователями в тупике у фонтана Медичи, Кожоль на минуту прислонился к стене, чтобы перевести дыхание. В стену была врезана кованая решетка, и эта решетка подсказала графу средство спастись.
-- Вскарабкаюсь-ка я, -- сказал он, цепляясь за узорные прутья.
Лезть по изъеденной червями решетке было опасно, но молодой человек был легок, быстр и хладнокровен. В ту минуту, когда его преследователи достигли подножия решетки, Кожоль уже добрался до верха стены.
Точнее, он принял за стену сада заднюю сторону маленького отеля, возвышавшуюся над террасой, устроенной в итальянском вкусе. Перебравшись через стену, Кожоль ступил на террасу.
-- Ну, теперь дела пойдут лучше! -- сказал он. -- Опасность отступила, но минует совсем только тогда, когда я выйду из этого дома, где прячусь, словно мошенник.
Внутрь террасы вела лестница, по которой Пьер спустился весьма осторожно.
Он тотчас достиг площадки, слабо озаренной светом из приоткрытой двери.
