-- Что же ты с ним сделал? -- спросила Лоретта.
-- Я оставил его на месте.
Госпожа Сюрко тотчас же велела перенести раненого в бывшую комнату парфюмера и потом послала за доктором.
В продолжение пяти дней, проведенных в беспамятстве, Ивон Бералек -- а это был он -- находился под присмотром заботливых сиделок, Лоретты и великана Лебика, который часто восклицал:
-- О, несмотря на козырь на его голове он чертовски красивый малый, бледняк-то этот!
Не знаем, думала ли то же самое молодая женщина прежде своего слуги.
Наконец на шестой день, утром, Лебик прибежал к ней и рявкнул веселым голосом:
-- Хозяйка, молодчик-то отыскал свой компас: он говорит как особа со здравым рассудком.
-- Знает ли он, где лежит? -- спросила Лоретта, у которой от этой новости чуть дрогнул голос.
-- Да, я ему сказал.
-- Он догадывается, что я ходила за ним? -- спросила она опять.
-- Он мне об этом не сказал ни полслова. Только он суетится, как черт какой.
-- Отчего?
-- Непременно хочет вас видеть, сейчас же, и поблагодарить.
Лоретта смешалась. Наконец, с легким сердечным волнением, в котором она сама себе не могла дать отчета, грациозная, прелестная женщина направилась к комнате Ивона Бералека.
Объяснив читателю, как Лоретта за три года перед тем потеряла и схоронила своего мужа, мы вернулись к тому месту нашего рассказа, когда очаровательная продавщица приближалась к спальне Ивона Бералека, пришедшего наконец в сознание после долгого беспамятства.
Но если кавалер находился уже пять дней под кровом Лоретты, отчего Пьер Кожоль не проник еще в этот дом, у которого стоял в первый же день поисков, благодаря своей необыкновенной способности отыскивать след человека по малейшей зацепке, -- способности, сыскавшей ему у шуанов прозвище Собачьего Носа?
Чтоб объяснить это обстоятельство, нужно вернуться к графу, которого мы оставили у дома под No 20 на улице Мон Блан, где фермер Этьеном остановил свою повозку и высадил раненого и его товарища.
-- Но здесь ли это? -- размышлял Кожоль. -- Может быть, тот, кто нес кавалера, хотел сбить с толку преследователей и потому остановился здесь на время, а потом снес Ивона в другой квартал.
Пока он раздумывал так, глаз его отыскивал вокруг какие-нибудь улики.
-- Мне кажется, кровавая драма, закончившаяся у парфюмерной лавочки, должна иметь совершенно необычайную развязку, -- продолжал он.
В это время взгляд Пьера остановился на фундаменте парфюмерной лавочки.
