Еще издали я узнал секла Бан Имаяна — по седым волосам, и Ртэслри — по бровям и мрачному виду. Странно было, что и он — член Совета. Третьим членом была женщина — весьма молодая, с серебристыми волосами, собранными в корону, энергичным лицом и серыми глазами. Бен Коли мне прошептал, что зовут ее Лала Ки, а ее специальность — галактико-искусствоведение. Когда ее удостоили чести стать членом Совета, она получила припадок, вызванный чрезвычайной скромностью, но в конце концов пришла в себя и теперь работала с большой пользой для дела. Ее хобби — физика двойных звезд.
Заметив нас, трое членов Совета встали, дожидаясь, чтобы мы подошли ближе, и подали нам руки совсем как на Земле. Потом Бан Имаян предложил жестом мне и Бену сесть. (Позже я понял, что Бен Коли присутствовал там в качестве врача — вообще-то, на случай, если я вдруг получу шок в результате умственного перенапряжения).
— Луи Гиле, — произнес по-французски Бан Имаян. — Мы позвали вас сюда, чтобы сообщить некоторые вещи, которые вам пора узнать.
Я склонил голову, выражая свою почтительность.
— Сначала вы должны знать, что спустя несколько мгновений после того, как вас взяли из земного дома, над той местностью произошел взрыв распадающихся веществ…
— Господи! Значит правда! Значит с Землей покончено!
Бен Коли наклонился ко мне и сунул мне в рот какую-то таблетку. Выждав, когда я ее проглочу вместе с новостью, Бан Имаян продолжал:
— Нет, Луи, не кончено. Человечество — живо. Жива и прекрасная столица вашей страны. Мы вовремя блокировали автоматы войны.
— Вы?
— Да. Мы использовали всю мощь нашего Большого дисколета, чтобы сделать это.
— Но кто, черт побери, начал войну? — спросил я все еще очень взволнованный.
— Те, кого вы, земляне, называете янками. Их генералы.
— А, мерд!
У меня это вырвалось нехотя, но Бан Имаян к счастью не обратил внимания на мою брань. Только мрачный Ртэслри пробулькал несколько раз горлом… Я взял себя в руки. Конечно же эти чертовы янки и никто другой! Почти целый век после Второй мировой войны они не оставляли человечество в покое. То им не нравилось управление в Корее и Индокитае, то демократия в Гватемале не была истинной, то на Ближнем Востоке находили красные бациллы, опасные для здоровья американских младенцев, то ненароком сбрасывали атомные бомбы над Испанией и в океан, то устанавливали власть военных хунт в латиноамериканских маленьких государствах — во имя бога, мира и милосердия…
— Секл Имаян, — сказал я, — почему вы не остались там? Они сделают это снова, вы не знаете «ястребов»…
