Последним ощущением было, что я лечу вверх. Последнее, что я увидел, было большое серебристое облако над склоном горы — облако необыкновенной геометрической формы, напоминающей огромную китайскую шапку.
Очнулся я, как и следовало ожидать, при чрезвычайно необычных обстоятельствах.
Я был один. Лежал на спине. Какое-то удивительное чувство душевной легкости и невесомости владело мной. Как будто кто-то лишил меня костей и внутренностей и осталась одна только кожа, которую потом накачали водородом. Взгляд мой упирался в белый потолок, струящийся белым светом. Поворачивая голову влево и вправо, я видел голые стены, такие же белые и светящиеся. Я лежал в центре помещения. Само помещение — абсолютно пустое ни одного предмета, ни пылинки, ничего, на чем можно было бы остановить взгляд.
Только под собой я ощущал теплый пух перины.
Я встал. Скорее подумал, что нужно встать, и в тот же миг медленно и осторожно был поставлен на ноги. Оглянулся, чтобы увидеть эту автоматику, но был изумлен: не было никакой пуховой перины и никакой кровати вообще. Вот так история! Я ущипнул себя за бедро, потом так сильно дернул за ухо, что даже взвыл от боли. Нет, это не сон!
Но что же тогда? И где я находился? Мысль работала медленно, я даже не мог вспомнить, когда уснул, и кто я такой, но это не очень меня беспокоило… Я начал исследовать чудноватое помещение — если слово «исследовать» можно употребить, говоря о пространстве, в котором ничего нет, кроме самого исследователя. Помещение было маленьким, около пятнадцати квадратных метров, хотя белый матовый свет, струящийся отовсюду, создавал некоторую неопределенность масштабов, иллюзию простора, действующую успокаивающе.
Одна из стен была дугообразной и длиннее других, противоположная ей стена — короткой и плоской, плоскими были и остальные две, соединяющие их, таким образом помещение имело вид небольшого сектора какого-то цилиндра. Я потрогал стены, пол, прыгнул и дотронулся до потолка — все было сделано из эластичной, пружинящей материи; при сильном нажиме рука утопала в ней и потом мягко выталкивалась, отброшенная хорошо вымеренным сопротивлением.
Нигде ни одной неровности, ни выступающего острого угла, ни одного крючка или гвоздика… Вот уж оригинальная норка, сказал я себе, настоящий мешок из поролона! И что я здесь делаю?
Тихий звон, разорвавший тишину как приближающийся комар, и затем внезапно смолкший, окончательно разбудил меня и вернул память. Ах, да зеленое июльское утро, атомная тревога, двое чудаков в голубоватой чешуйчатой одежде. И то холодное прикосновение ко лбу, усыпившее меня…
