Честные истории | страница 3



На кухне смеются взрослые, мамин смех круглый и крепкий, как яблоки.

Теперь попробую запеленать «без ручек». Вдруг так лучше получится?

Так, это сюда… Это сюда… Заворачиваем. Какая жёсткая, твёрдая и холодная кукла… Не получается. Начинаю злиться, но пробую ещё и ещё.

На кухне ужинают и смеются.

Не получается пеленать! Раздражение и досада душат меня. Смотрю на лупоглазое твёрдое чучело, хватаю за розовую ногу и с наслаждением бью пустой белокурой головой о батарею. Ещё и ещё. Откручиваю руки и ноги. Пытаюсь выковырять распахнутые голубые глаза. Пинаю в угол комнаты, где красуется «псише», огромное, от пола до потолка старое зеркало в резной раме…

И, желая удивить и позлить взрослых, громко ору:

— Солженицын! Солженицын! Солженицын! Галич! Галич! Академик Сахаров!


Дурные наклонности, ничего не попишешь. Трудное детство.


Прошли годы, стемнело, дождик пошёл.

Снесли кафе «Радуга». Расширили Садовое.

Сын вырос и заранее предупредил, что не даст мне внуков, а то ведь я пеленать не умею и быстро злюсь, мало ли что…

Машинкам всё равно тесно, и они жалобно, протяжно гудят, скучая в знаменитых московских пробках.

А почему я так любила смотреть на Садовое? С какой-то неясной надеждой? Да потому что… Неужто не понятно? Ведь в конце концов там, да не там, ну куда вы смотрите, вон там, напротив и чуть наискосок, левее от Самотёчной эстакады, поселился-появился мой большой друг, харизматический лидер, человек эпохи возрождения, гармоническая личность, учёный, физик, философ, культуролог, волейболист, душа общества, затейник всевозможных проказ и художественных акций и, чего уж там, просто красавец — Нечипоренко Юрий Дмитриевич. Всё своё долгое скучное детство я провела в ожидании Юрия Дмитриевича, и когда он появился, моё детство, которое продолжается и по сей миг, стало весёлым и правильным.

И кукол я больше не потрошу.

Людей — интереснее…

«Мятые облака»



В детстве у меня совсем не было ни кота, ни собаки. Мама обещала завести мне собаку, когда я подрасту и смогу сама нести за неё ответственность и следить, чтобы собака или кот ничего в квартире не погрызли и не обшерстили.

Я росла, росла, собаку всё не заводили и не заводили… Так я и выросла без собаки.

Зато теперь я сама командую в своей семье и жизни и могу напихать хоть полный дом барбосов и котов!

Но тогда, в детстве, такое было у меня грустное бескошачье и безбарбосное житьё…

И вот однажды я шла через подземный переход на метро «Маяковская». Возле телефонов-автоматов болтались без дела ребята постарше, с гитарой. Они пели какую-то странную песню, похожую на считалку: