Мурка сидела посреди тропы и умывалась. Правда, увидев Аристарха, сначала удивилась так, что ее белая блестящая шерсть стала дыбом.
Но это продолжалось лишь несколько секунд. Придя в себя, Мурка окинула придирчивым взглядом лохматую голову Аристарха, растрепанную шерсть на спине и боках, особенно долго рассматривала обрубок хвоста, что был сплошь покрыт репьями и другими, неизвестно какими колючками. Потом презрительно фыркнула и опять занялась туалетом. Движения ее были плавными, замедленными, и там, где она притрагивалась своим маленьким розовым язычком, мех начинал переливаться под солнцем мягким шелковым сиянием.
Покончив с туалетом, Мурка еще раз окинула укоризненным взглядом сникшего Аристарха, что-то коротко ему мяукнула и направилась прочь, неслышно переступая по тропе грациозными ножками в ярко-рыжих чулочках. Затем легко, словно пушинка, прыгнула на крыльцо и исчезла за дверью.
Аристарх провел ее заколдованным взглядом.
— Невероятно — вырвалось из его горла — неземное видение. А я… Эх!
И понуро побрел со двора.
Степан догнал его и спросил:
— Ты чего вдруг такой стал? Может, Мурка что-то сказала?
— Сказала — подавленно ответил Аристарх — она сказала, что ей стыдно за кошачий род. Конечно, кто я для нее? Нечесаный бродяга, и только. А она такая… даже слов не хватает. Зачем ей разводить со мной болтовню? Стоит лишь посмотреть на мой хвост — Аристарх вернулся к Степану и умоляющим голосом попросил — Слушай-ка, Степан, причесал бы ты меня хоть немного. А то стыдно смотреть в глаза себе подобным.
Степан едва сдержал улыбку.
— Вот видишь — заметил он — а еще упирался. Ну что же, сейчас я сделаю из тебя настоящего красавца.
Аристарх с сомнением посмотрел на него.
— А ты сумеешь?
— Еще бы! — ответил Степан и вытянул из кармана расческу — за минуту ты сам себя не узнаешь.
Однако превратить Аристарха в красавца оказалось не таким уж легким делом. То ли шерсть у него слишком свалялась, или расческа оказалась никудышней — но после двух или трех прикосновений из нее вылетели все зубчики.
— Здесь, видимо, поможет разве что скребница — заметил Василь, когда и его расческа отправилась в мусорку.
Степан сбегал в хлев и вернулся с тяжелой железной скребницей, которой время от времени расчесывали корову Зорьку. Он плотно прижал ее к Аристарховой спине и потянул к себе.
Шерсть и не думала поддаваться. Скребница увязла в ней, будто плуг в каменистой земле.
Тогда Степан дернул скребницу что был сил.
