— Вытряхивайте сюда. Ого, сколько вышло! Я бы и за неделю не справился.
— Что это значит? — суровым голосом поинтересовалась Ядвига Олизаровна. Единственное, что, кажется, осталось от бывшей бабы-яги — ее суровый голос.
— Это значит, что они решили нам помочь — объяснил Аристарх.
Баба-яга сердито глянула на детей.
— Мне их помощь не нужна — отрезала она.
— Зато нужна мне — возразил Аристарх — думаешь, легко носить крапиву во рту?
Ядвига Олизаровна на это ничего не ответила. Она набрала охапку крапивы и пошла к хате. Но около крыльца баба-яга нерешительно остановилась: в трухлявых ступенях было немало дыр, а большая охапка мешала ей смотреть под ноги.
— Бабушка, подождите! — воскликнула Таня. Она подбежала к Ядвиге Олизаровне и, поддерживая ее за локоть, помогла выбраться на крыльцо.
Аристарх, глядя им вслед, сокрушенно покачал головой:
— Совсем обессилела моя хозяйка. Эх, и когда уже мы починим ту СТУПу!
Оказывается, крапиву и другие травы следует собирать лишь тогда, когда на них будет лежать роса. Но, поскольку она уже высохла и к тому же солнце поднялось довольно-таки высоко, то дети спрятались в тени у реки. Рядом с ними сидел Аристарх. Вид у него был мирный и даже, как показалось Степану, благодарный.
— Молодцы — бормотал он — я и не надеялся, что человеческие дети способны на такое.
И все же ребята на всякий случай не сбрасывали шлемов. Они даже купались в них.
— Хорошо вы, люди, живете — продолжал Аристарх — и хаты у вас хорошие. Чистые, опрятные. Я, признаюсь вам, не отказался бы хоть немного пожить в такой. Да и хозяйка моя тоже.
— Чего же тогда вы не уберете у себя? — спросил Василь — К вашему домику и подойти страшно!
— А зачем? Все равно мы вскоре отсюда выберемся. Да и времени нет.
Молчала одна лишь Таня. Она о чем-то думала.
— Давайте знаете, что сделаем? — наконец сказала она — Давайте все же поможем Ядвиге Олизаровне!
— Нужна ей твоя помощь! — возразил Василь — Она же ясно сказала.
— Ну и что с того? Она, может, из гордости это сказала. А в действительности помощь ей нужна даже больше чем другим. Потому что у каждого хоть кто-то да есть. А она — одна-одинешенька во всем мире. Никто ни улыбнется ей, ни слова доброго не скажет.
— Очень ей нужны твои улыбки!
— А вот и очень — с вызовом сказала Таня — Ты… ты ничего об этом не знаешь, вот и молчи. Хорошо тебе при папе с мамой… А другие…
И глаза Тани наполнились слезами.
Василь в ответ лишь руками развел. Ну и Танька! Уж и рта не дает раскрыть.
