— Я тоже стою на фотокарточке в последнем ряду — созналась Таня — и тоже в третьем классе.
Волшебница мягко обняла Таню за плечи.
— Вот таким было мое детство — сказала она — нет, я вовсе не обижаюсь на Петьку Чередника или кого-то другого. Но и издевательств над собой тоже стерпеть не могла — она опять взялась за шитье — и не думай, пожалуйста, что здесь скучно. Я много чего умею, разбираюсь в лекарственных растениях, понимаю птичьи голоса. А тому, кто в этом что-то смыслит, скучать не придется.
И все же из груди доброй волшебницы вырвался вздох.
— Так что одиночество — не такая уж плохая вещь. Особенно если рядом с тобой маленький товарищ — собачка, белочка или олененок.
— Сорока намного лучше — авторитетно произнесла сорока — оставайся с нами, Таня!
— Очень вам благодарна — сказала Таня — я подумаю. И, если не будет другого выхода, я…
Внезапно все вокруг задрожало и исчезло. Перед Таней стоял Аристарх.
— Выпей это — сказал он и протянул девочке кружку — выпей — и все забудешь. А теперь пошли. Тебя ждут.
Так что неизвестно, чем бы это все закончилось для Тани, если бы ей на помощь не пришли Василь со Степаном.
Но Таня об этом ничего уже не помнила. Поэтому она повторила:
— Да, я спала.
— И ни с кем не воевала? — спросил Василь и опять засунул руку в сумку с черешнями — А может, ты от кого-то убегала?
— Нет — сказала Таня — Я не воевала и не убегала.
— Ну и ну — разочарованно сказал Василь — слышишь, Степа, чем она там занималась? Она спала. Да я бы на ее месте умер со скуки!
Если по совести, Степан тоже не очень поверил ее словам. Однако ни о чем не расспрашивал. Лишь время от времени внимательно посматривал на девочку. Что-то загадочное появилось в ее лице. Конечно, это можно было объяснить: два дня проведенных у бабы-яги, наверное, бесследно не проходят.
— Может, ты что-то от нас скрываешь? — опять взялся за расспросы Василь — Может, с тобой случилось что-то такое, чему обычные люди не поверят? Так ты не стесняйся, скажи. Как бы там ни было, а нам тоже хорошо известно, на что способна эта злая старушенция.
Таня отрицательно покачала головой.
— Ничего со мной не случилось. Хотя… может, и случилось. Раньше я думала, будто Ядвига Олизаровна очень злая. А теперь я убеждена, что это не совсем так. Я думаю, что она только притворяется злой.
Василь удивленно уставился глазами на девочку.
— Степа, слышишь, что она говорит? Она говорит, что баба-яга замечательный человек. Эх! А мы же, можно сказать, жизни свои отдавали! И за кого, спрашивается?
