— Держись, Степа! — кричал Василь — он во все стороны размахивал своей палкой, и от этого проклятия Ядвиги Олизаровны становились еще громче — Держись! Я им сейчас…
Внезапно Степан почувствовал под ногами пустоту и вместе с Таней куда-то покатился.
В тот же миг рев прекратился.
Они сидели на дне яра. Первым опомнился Василь. Видимо, потому, что закатился в жалкие заросли.
— Кажется, вырвались — сказал он и бойко вскочил на ноги — Танька, просыпайся! Слышишь — мы вырвались!
Когда ребята, поддерживая все еще сонную Тане, добрались наверх и оглянулись — возле копенки уже никого не было. Лишь на том месте, где стояла СТУПа, клубился легкий туман.
Они только искупались и теперь грелись под солнцем.
Было жарко и душно. В застывшем воздухе без удержу гудели пчелы и шмели. Высоко в небе кружил орел. Время от времени из кустов долетал тихий шорох — то ли пробегала маленькая зверушка, или порхала невидимая птичка.
Василь перевернулся на спину и от нечего делать засунул руку в сумку с черешнями.
— Значит, с тобой ничего такого не случилось? — спросил он Таню и выстрелил косточкой в кусты.
— Ничегошеньки — ответила Таня — я спала.
Это было правдой. Но не совсем.
Когда за Степаном закрылись двери, Ядвига Олизаровна отставила рогач и сказала:
— А теперь поговорим серьезно. Итак, мне нужна ученица. Но не просто ученица, а добровольная ученица, понимаешь?
— Понимаю.
— Это хорошо, что понимаешь. Тогда я познакомлю тебя со своими друзьями. Ты увидишь, как они живут, что делают. И если кто-то из них тебе понравится — ты мне скажешь, и я помогу тебе стать такой же. Но если и в этот раз откажешься — тогда, к сожалению, придется отправить тебя на Лысую гору. Даже страшно подумать, что там могут с тобой сделать. Поэтому думай, Таня, хорошенько думай!
Ядвига Олизаровна растерла сноп какого-то зелья и дала девочке его понюхать.
У Тани закружилось в голове. А когда кружение прекратилось, девочка увидела себя в незнакомой лесной чаще. Все вокруг нее было пронизано ненавистью и ужасом. Даже деревья — и те, казалось, не скрипели под ветром, а скрежетали от злости. Издали доносились какие-то возгласы. Они все приближались, и вскоре Таня стала разбирать отдельные слова.
— Мы злые волшебницы! — слышалось ей — Мы неумолимые ведьмачки! Дрожите те, кто когда-то издевался над нами! Берегитесь, кто был нашим другом и изменил нам! О, мы умеем отомстить так, что у них кровь застынет в жилах!
Еще миг — и голоса запорхали вокруг девочки, словно бабочки вокруг лампы.
