— Нарви-нарви — согласилась баба Мария — а то мне всю ночь что-то пекло внутри. Да пока до той травы доберусь, то и солнце зайдет. У тебя ноги молодые, проворные.
Таня улыбнулась, перебросила через плечо соломенную косичку и сбежала с крыльца.
— Что это за порезная трава? — поинтересовался Степан, когда они вышли за ворота.
— Обычная сушеница — ответила Таня — у реки ее сколько хочешь. Пойдем вместе?
Степан нерешительно поковырял ногой в пыли.
Вообще-то Степан был убежден в том, что это не мальчишеское занятие, и раньше бы не колеблясь отказался. Но сегодня совсем другое дело. Да и кто сказал, что ему надо собирать траву? Этим пусть Таня занимается, а он лучше искупается лишний раз. И главное — у реки в это время никого нет, поэтому можно спокойно поговорить о том, что случилось вчера. Или, наоборот, не случилось.
— Пойдем — сказал он.
Степан шел сбоку и время от времени украдкой поглядывал на девочку. Он сам не знал, откуда это взялось, но почему-то ему казалось, будто рядом с ним шагает уже не та Таня. Что-то в ней было такое. Веснушек стало больше, что ли?
— Ты хорошо помнишь, что было вчера? — спросил Степан, когда они свернули с дороги на тропу, что вела к реке.
— А что именно? — в свою очередь спросила Таня. Тогда подумала и сказала — Кажется, ничего особенного не было. Вчера мы с тобой встретились на этом месте. И в это же время. А потом…
— Вот-вот! — подхватил Степан — А что было потом — не забыла?
— С чего бы это я забыла! Нас с тобой пригласила в гости Ядвига Олизаровна.
— Пригласила? — насмешливо перебил Степан — И только? Я же своими глазами все видел.
— Что ты видел? — быстро спросила Таня. И странным каким-то стал ее голос — напряженным, холодным.
— Ну… — запнулся Степан, не зная, как ему поступить — сама не хуже знаешь. Печь и все такое…
— Ну и что? — возразила Таня и пожала плечом так, что косичка обвилась вокруг шеи — В комнате было влажно, и Ядвига Олизаровна решила протопить печь.
Степан остановился.
— И все? — спросил он — И больше ничего?
— Ничего — ответила Таня — если не считать того, что ты дал стрекача домой. Я звала тебя, звала, а ты хоть бы оглянулся!
Степана будто жаром осыпало. Вот так новость! Оказывается, он еще и трусом стал!
— Я не слышал — пробормотал он — мне Аристарх сказал. Слушай, а тебе не показалось, что он умеет разговаривать на человеческом языке?
— А чему здесь удивляться? — ответила Таня, и Степан уловил в ее голосе насмешливые нотки — Каждый может разговаривать, как ему заблагорассудится.
