«Что ты делаешь, негодяй? — в тот же миг того же миг завопило что-то внутри Степана пронзительным голосом — Забыл, за чем тебя послали? Немедленно бросай все и неси мне есть»!
Забыв о варениках, мальчик ринулся к каморке. Там он отчекрыжил внушительный кусок колбасы, завернул ее в газету и запихнул в карман. Затем схватил пустой горшок и опять направился к кухне, где на столе уже стоял кувшин только что надоенного молока. Он наклонил кувшин, однако в этот миг в сенях послышались шаги и на пороге появилась мама. Она скрестила руки на груди и с упреком посмотрела на сына.
— Куда это ты опять разогнался? — спросила она — А ужинать кто будет?
— Не хочется, ма-ам — как-то странно, точь-в-точь как внутренний голос кота Аристарха, застонал Степан, хотя в желудке все говорило, что одного вареника ой как маловато — я уже поужинал.
Он собирался юркнуть в двери, однако мама поймала сына за воротник и приказала:
— Пока не поужинаешь как следует — и думать не смей выходить на улицу!
Внутренний голос на миг оцепенел.
Степан жадно проглатывал все, что подкладывала ему на тарелку мать. А внутренний голос, опомнившись, заорал так, что аж в ушах заложило.
— Не давись — заметила мать — и после ужина загляни к Василю. Он к тебе уже дважды забегал.
— М-мм… — мурлыкнул в ответ сын и закивал головой.
— Я ему позволила взять бинокль — продолжала мать — пусть, думаю, поиграется, пока моего сына носит неизвестно где.
Однако Степан почти не слышал мать. Внутренний голос кота Аристарха аж надрывался от возмущения. Степан выбрал подходящую минутку и, как только мама отвернулась, перелил молоко в горшок и опрометью выскочил во двор.
«Быстрее неси! — подгонял его неутомимый внутренний голос — да быстрее же, говорят тебе! Впрочем, можешь оставить все вот за этими смородиновыми кустами. А теперь иди себе прочь и не оглядывайся. И запомни: ты ничего не видел и не слышал. Иначе будет такое…».
На этом внутренний голос смолк. Краем глаза Степан успел заметить, как от яра к смородиновым кустам промелькнула чья-то черная тень. Потом оттуда донеслось довольное чавканье и вовсе не кошачье рычание. Видимо, внутренний голос вместе со своим хозяином взялись за ужин.
А через несколько минут во дворе прозвучал удивленный и немного испуганный мамин голос. Степан выскочил с хаты.
Двором, под лесой, очумело носился здоровенный котяра. Вместо головы на нем был рыжий глазурованный шар. Присмотревшись, Степан узнал в нем горшок, в который несколько минут назад наливал молоко.
