— Чего нам офицеры? — кричит один, поглядывая на терпеливо сжавшего губы капитана. — Если не сволочь, так лодырь, дармоед, на чужом хребте сидит...
— Самое главное — надо на их громом грянуть, чтобы очумели, — поддерживает другой, с бешеными глазами. — Чтобы не очухались...
— Поизмывались над нами, хватит! — кричал третий.
Все против офицеров.
Марков самонадеянно решил и свой «солдатский» голос подать:
— А в денщиках служить — это как? Он в чести, а ты ему сапоги чисти. Народ не потерпит классовой несправедливости...
Романовский незаметно знаком остановил его и позвал за собой, шепнул по дороге:
— Книжные выражения допускаете, денщик. Так нас живо узнают. А теперь почитайте это.
На стене вокзала красовалось написанное аршинными буквами объявление:
«ВСЕМ, ВСЕМ! ГЕНЕРАЛ КОРНИЛОВ БЕЖАЛ ИЗ БЫХОВА. ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КОМИТЕТ ПРИЗЫВАЕТ ВСЕХ СПЛОТИТЬСЯ ВОКРУГ КОМИТЕТА, ЧТОБЫ РЕШИТЕЛЬНО И БЕСПОЩАДНО ПОДАВИТЬ ВСЯКУЮ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННУЮ ПОПЫТКУ. ВСЕМ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКАМ ПРИНЯТЬ ВСЕ МЕРЫ К ЗАДЕРЖАНИЮ КОРНИЛОВА И ДРУГИХ ГЕНЕРАЛОВ, БЕЖАВШИХ ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ».
Около стены с наклеенным объявлением толпились солдаты.
— Корнилова генерала я сколько раз видел. Вроде бы русской крови, а по лицу выходит калмык или татарин. Вообще храбрый генерал, но солдата не переносит, ему солдат божья котлетка, изрубил и скушал. Сам в плен ушёл[15], а солдат бросил.
Марков рвался в спор:
— Он же бежал из плена...
Романовский остановил:
— Сергей, беги в кассу — очередь подходит.
У кассы тоже говорили о Корнилове:
— Где у генерала Корнилова сердце искать, даже доктора не знают, — со злой усмешкой говорил солдат в аккуратной шинели, с винтовкой за спиной. — К генеральской груди с трубкой не подпускают, но мы, солдаты, найдём сердечко, штыками поковыряемся и найдём.
— Верно, браток, — воскликнул Марков — денщик Прапорщика. — По законам стратегии необходимо обнаружить слабое место в обороне противника.
— Что-то ты, брат, много стратегии где-то нахватался, — с недобрым удивлением обратился к нему солдат с винтовкой. — Сам-то ты...
В этот момент гудок паровоза, грохот вагонов и, главное, толпа, ринувшаяся к путям, возвестили о прибытии поезда. Романовский и Марков побежали вместе со всеми, втёрлись в живую копошащуюся стену, прижатую к вагонам.
— Вы бы помалкивали, Сергей, — шепнул Романовский, притиснувшись к Маркову. — Мат и семечки у вас получаются, а в разговорах всё интеллигентщина лезет.
