– Вообще-то я пришел вас в гости позвать. Поехали, покажу, какой ремонт сделал!
Мы переглянулись и опять согласились. Как он ни протестовал, мы набили ящик из-под гранатометных выстрелов разными баночками, коробочками и пакетами, сели в УАЗ-«буханку» и поехали к нему в гости. Когда его постаревшая жена увидела нас, она заплакала. Радуется, что видит вас живыми, объяснил Ваха. Потом он показал нам своих внуков, добавив, что женил сыновей и выдал замуж двух старших дочерей.
– Индиру? – спросил я.
– Я же тебе предлагал обрезание и калым! – ответил он, и мы рассмеялись.
– А ремонтик-то по-богатому сделал, молодец! – похвалил Вовка. – Правильно, семья-то растет!
– У нас тут, сам знаешь, без этого нельзя. Народ-то маленький, вот и рожаем, все кругом родственники. Обо всех надо помнить. А как ваши семьи? Волнуются, наверное, по-прежнему?
– Волнуются, – заверил я, подсчитывая в уме, сколько же пацанов ушли из семей за последние годы. Получалось, чуть ли не пол-отряда. Димон, Андрей… Степа вообще погиб, чем вымотал мне последние нервы. Серегину жену и сына я видел только раз, когда приезжал на годовщину…
– Да, трудное время было, когда мы с вами познакомились, – продолжал вспоминать Ваха, – но ничего, пережили как-то. Сейчас вот город потихоньку отстраиваем, видели, как дом отремонтировали? А меня еще назначили управдомом! – Он хитро ухмыльнулся. – Строители понаехали со всей страны, кто не боится, – радовался он. – Работай, зарабатывай, только не ленись. Что хмурые такие?
Мы не знали, что ответить, почему не веселит нас оживающий город. Опять повисло молчание. Ваха понял его по-своему.
– Я ведь всех помню, и живых, и кого нет уже. И наших, и ваших. – Он задумался. – И слезы ваши я тогда видел, хоть вы и не плакали, – спокойно и негромко заговорил он. – Когда я был маленький, дедушка рассказывал мне, кто самые страшные враги. А мой дедушка еще помнил те времена, когда чечены у казаков через Терек табуны угоняли, а казаки – у чеченов.
– Кто же?
– Дедушка говорил – русские. Он говорил – дерись с русским до крови, это не страшно. А если увидишь у него слезы, лучше помирись. Потому как никогда не знаешь, что от него ждать. А еще говорил – в драке все может быть, чтобы выстоять, много надо духу иметь. А еще больше, чтобы помириться.
Названия нет. И нет вариантов
На днях мне приснился цирк. На рассвете. Нет, не представление, приснилось само здание, огромное, как римский Колизей. В розовом от восходящего солнца тумане его черный купол был нечеток, но огромен. Великолепен, как на широком экране, и почему-то страшен. Над шпилем медленно и беззвучно кружились птицы. У стен колыхалось море людских голов. Мне казалось, что сейчас, вот-вот, по взмаху властной руки начнется бой гладиаторов. В восторге, перемешанном с ужасом, я вскинул вверх руки и закричал, а потом засвистел. И проснулся со сжатыми кулаками.
