Но такой «технотеизм» — это скорее техномания, техноидолатрия, техноязычество, и это понимание противоположно нашему. Технотеизм — не обожествление машины, а то представление о Творце, которое возникает у нас благодаря использованию техники и осознанию нашего собственного могущества, сравнимого и все-таки несравнимого с могуществом и разумом Творца.
Технология обычно рассматривается как область, питающая самые радикальные атеистические взгляды. В самом деле, если человек способен своим разумом и энергией перестраивать Вселенную по своему плану, где же находится в это время Творец, почему он бездействует, в чем проявляется его воля? Активность человека, все более возрастающая в ходе истории, оставляет как будто все меньше места для активности Творца.
Но почему, собственно, успехи техники должны опровергать бытие Бога, а не, напротив, доказывать возможность такого его всемогущества, которое раньше представлялось совершенно немыслимым для людей, владевших лишь примитивными орудиями труда. Как объяснить, например, пахарю или лесорубу, что Бог может читать все помыслы людей? Или что человек, умирая и превращаясь в прах, может тем не менее переживать свое тело и сохранять целость своей личности, бессмертие души. В древности техника была примитивно-материальной: топор, плуг, молот, серп. По-настоящему интеллектуальная техника, умные машины стали возникать совсем недавно, примерно полвека назад (ведь нельзя назвать интеллектуальной техникой даже паровую машину, или электрический мотор, или авиационный двигатель). Собственно, главное изобретение интеллектуальной техники — компьютеры, электронная сеть, виртуальные миры — состоялось на глазах моего поколения. И многим стало легче поверить в Бога, в сверхъестественный разум, после того как они познакомились с возможностями искусственного разума, пусть пока еще и весьма ограниченными. Если человек может творить нечто столь похожее на него, то увеличивается вероятность того, что он сам сотворен.
Я понимаю, например, как сведения о всем населении Земли могут накапливаться в маленьком электронном устройстве и как мои мысли и привычки могут быть вычислены и предугаданы мощными серверами, хранящими информацию обо мне. Я печатаю какое-то слово, а компьютер знает наперед и даже лучше меня, какое слово я хотел напечатать, исходя из анализа моего активного словаря. Или я выхожу в поисковик, а он предлагает мне для покупки какие-то вещи, весьма ассоциативно и даже поэтически связанные с запросами, которые я делал месяцы назад. Он помнит то, что я забыл, он догадывается о том, чего я хочу, он подсказывает то, что я могу или должен делать, он становится моим собеседником, пусть пока еще в вопросах достаточно тривиальных. Например, несколько месяцев назад я искал книгу какого-то автора, а сегодня мне «Амазон» предлагает книгу другого автора по смежной проблеме. Может быть, это еще примитивно, но не так уж бессмысленно. Вся эта мировая Сеть, или ноосфера, или инфосфера, или всемирный электронный банк все более полно охватывают мои интеллектуальные запросы и привычки, выдают их мне обратно с какими-то комментариями, предложениями, ассоциациями, становятся действующей частью моего мозга, восполняют недостатки моего знания, памяти, а отчасти и воображения. А со временем компьютер будет распознавать и мои любимые запахи, вкусовые предпочтения, я буду общаться с ним кожей, голосом, жестами, и все это тоже войдет в бесконечно растущую, изобретательную, по-своему творческую память всемирного интеллекта, синтеллекта, совокупного интеллекта людей и машин.
