Он развел руками, прикидывая, как половчее перевести на средневековый лад фразу «Минус на плюс дает ноль». Но не смог отыскать подходящего варианта и, вовремя припомнив, какой сегодня день, зашел с другого бока.
– А призывая к милости, княже, я одновременно и о тебе забочусь. Вспомни, что ныне рождество господне и негоже тебе омрачать сей великий праздник смертоубийством. И в послании апостола Павла коринфянам о том же говорится: «Если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания». Да и не о прощении речь! Он иного от тебя жаждет, княжич: справедливости. И в будущем мы тебе тоже пригодиться можем. Мы ж сами к тебе на службу собирались, не сегодня-завтра в Тверь бы подались.
– Ишь какие ловкачи, – зло хохотнул вислоусый. – Вы б до весны собирались. А теперь на кой ляд вы нам сдались, когда мы своего ворога одолели? – И он властно распорядился: – Давай, робяты, вздергивай его.
Но Дмитрий властным жестом руки остановил дружинника, собиравшегося накинуть на шею «предателя» веревочную петлю, и задумчиво протянул, обращаясь к Петру:
– Насчет пригодиться, мне мыслится, что, сказывая про обоих, ты малость погорячился. На тебя я в деле чуток поглядел: и впрямь ловок. Ну а татарин сей, или кто он там есть, чего может? Стрелы быстро пущать? Так оно нам ни к чему, мы иным берем.
– При чем тут стрелы?! Я ж к чему говорил, что он в одиночку и без оружия двух конных одолел? Да к тому, что по сравнению с ним я неуклюжий как медведь.
– Сразу видать, не охотник ты, – хмыкнул Дмитрий. – Косолапый порой столь ловок бывает, что…
– Каким бы ловким он не был, а мой побратим и топтыгина одолел, причем вообще без ничего, даже рогатины с собой не было.
– Ишь ты. А с виду и не скажешь, – подивился княжич. – Ну да сейчас не о том речь, – и он, иронично кривя губы, обратился он к Улану: – Сказываешь, не за гривны, но по неведению дорожку указал, согласно святому писанию?
Тот закивал, промычав что-то в ответ.
– Добрые ратники мне и впрямь нужны, но уж больно неказисто ты выглядишь… – княжич презрительно скривился. – К тому ж из московлян вои никакие, это они не далее как три дня назад показали, потому хоть и одолел ты у них пару человечков, но похваляться тебе покамест все одно нечем. Про косолапого иное. Ежели ты его и впрямь голыми руками…
Деревенский народ, не дав договорить, бурно загудел, подтверждая. Дмитрий, бросив на них взгляд, продолжил:
– Однако зверь по своему неразумию зверем так и останется, а вот коль ты голыми руками моего дружинника на снег уложишь, тогда… – он помедлил, прикидывая, и решительно закончил: – так и быть, оставлю в живых по случаю рождества господнего… до Твери. Пущай батюшка мой тебя судит. Ну а ежели не управишься с моим воем – не взыщи, – он многозначительно кивнул на веревку в руках дружинника и распорядился: – Тряпицу у него изо рта выньте – услышать хочу: согласен али как.
