Хозяйка истории | страница 49



В четко заданные моменты копулятивного цикла исполнитель-инициатор (в бригаде которых я уже к ноябрю стал неформальным лидером) прибегал к различным ухищрениям, чтобы задать нашим чувственным и чувствительным объектам определенные психологические установки. Трудность заключалась в том, что исследуемые не совсем понимали, чего же от них добиваются, — истинные цели экспериментов, как уже об этом говорилось выше, скрывались от них из соображений строгой секретности.

Пребывая в блаженной уверенности, что работают на благо исключительно медицины, и не забывая о конкурсе, заслуженно выдержанном, наши партнерши заметно переоценивали свои способности. А зря. Как бы ни увлекались они нашими опытами, как бы ни вдохновляли их возможности исполнителей, какие бы ни брали они на себя в связи с этим повышенные обязательства, мы все-таки ожидали от них большего. И значительно большего ожидало от всех нас Руководство Программы.

Глава четвертая

Тревожный май 72-го. — Предчувствие глобальной проверки. — Москва ждет Никсона. — Кто спустит курок? — Выстрел по ту сторону океана. — Мои меры предосторожности


В середине мая 1972 года после недельной вынужденной абстиненции, вызванной командировкой в Евпаторию для проверки готовности южной лаборатории к летнему сезону, я, слегка отдохнувший, возвратился в Москву.

Думал снова уйти с головою в работу.

Похоже, однако, моему энтузиазму был положен предел.

Что-то на службе случилось. Что-то произошло нехорошее. Я это сразу почувствовал, стоило мне только миновать последний пост. Навстречу по коридору шел капитан А. Ф. Дегтярев из второго подразделения. Увидев меня, он вдруг ускорил шаг, как-то неуклюже, прямо-таки отвернувшись почему-то в сторону, невнятно поздоровался со мной и прошел торопливо мимо, даже не задав ни одного вопроса, хотя бы и для приличия. А ведь я все-таки возвратился с юга. Посвежевший и загорелый!..

Был понедельник, но все исследования отменялись ввиду профилактической проверки оборудования. Такого по понедельникам никогда не было.

Сослуживцы встретили меня на редкость сдержанно — разговор не клеился, рассказ мой слушался без внимания или не слушался вовсе, и по некоторым проявлениям групповой тревоги я понял, что проверка, пожалуй, угрожает не приборам, а нам.

Коллективное беспокойство, как и все на Земле, имеет причину. А есть еще первопричина. В нашем случае это: ошибка, срыв или даже провал.

Что же именно?

Срыв?.. Ошибка?.. Провал?..