А теперь совсем другой расклад: если бы в результате столкновения на шоссе между «Мерседесом» с поляком за рулем и велосипедом, на котором ехал тоже поляк, но зарабатывающий меньше, погибли они оба (первый из-за того, что машина пошла юзом, когда он резко свернул, желая объехать велосипедиста, ехавшего зигзагом, и въехал в дерево, а другой — в результате сердечного приступа, который настиг его в нетрезвом состоянии), получили бы мы тогда заголовок: БОГАТЫЙ УБИЛ БЕДНОГО?
Так почему же заголовок заметки гласил только: НЕМЕЦ УБИЛ, а не: НЕМЕЦ УБИЛ ПОЛЯКА?
А потому, что хоть немец особенно любит убивать поляков, но он — как известно — не слишком разборчив и убьет любого, кто подвернется. Следовательно — во имя объективизма и антишовинизма.
Но почему все же: НЕМЕЦ УБИЛ? Почему именно такой заголовок, а не какой-нибудь другой, который не вызывал бы вышеприведенных вопросов?
Хочу надеяться, что только из-за глупости и склонности к эффектным заголовкам, этой мании, которой страдают почти все польские газеты.
>Краков, 5 июня 1991.
«Вместо того, чтобы лечить последствия зла, необходимо устранить его причину». Но…
Если я не побреюсь, на моем лице будет щетина, бриться скучно, а щетина мешает. Единственное разумное решение: отрезать себе голову.
Давайте закроем больницы, ибо любая причина любой болезни или не устранена, или неустранима. Закроем костелы, поскольку против первородного греха нет радикального средства, перестанем рожать детей, потому что они наверняка состарятся и умрут. Перестанем даже есть, ведь через несколько часов мы непременно опять почувствуем голод. Разве еда не есть лечение последствий голодания, а глубинные причины разве не находятся у нас в животе?
Вот и все относительно пустой болтовни о том, что следует устранять причины зла, а не предотвращать его последствия.
>Краков, 7 июня 1997.
Мне очень хотелось бы поверить в Заговор. Быть убежденным в том, что где-то за горами и лесами, а может, в соседском подвале, собираются Сионские или какие-нибудь другие Мудрецы, и что-то решают. А что они решат, то реализуют. Рассылают по всему миру посланцев, переодетых под непосланцев, по тайным каналам передают приказы своим платным холопам, лакеям и прислужникам. Те, в свою очередь, внедряются, разведывают и манипулируют. Кем? Что за вопрос! Слепыми исполнителями, разумеется, невольными орудиями, субъективно пребывающими в неведении, но объективно действующими в пользу. Приспешниками, марионетками, куклами. Водой на мельницу. И в результате, в самом конце, но этот конец и есть важнее всего, ибо он и есть конечная цель, — нами, невинными жертвами. Все это — ради нас, ставкой в этой игре являемся мы. Я, например. Сижу себе за столом и пью чай, но разве я знаю, что за этим кроется? Кто за этим стоит? Не знаю. А ведь могу узнать, если поверю в Заговор.
