— Вроде бы да.
— Отлично. Сейчас… дьявол! Подожди… О!
Он сорвался с башни и, опрокинувшись навзничь, полетел сквозь ночь и снег мимо искаженных личин безмолвных горгулий. Тело набрало инерцию, и ничто не смягчило жесткого столкновения с землей, чтобы предотвратить смерть.
Не раздалось ни единого крика: падение происходило в тишине и завершилось не откликнувшимся эхом глухим ударом. Промежуток во времени заполнило лишь изумление не желающих поверить в происходящее свидетелей.
— Боже… — прошептал надзиратель.
— Это был мистер Лайал? — спросил Монтегю. — Веревка ослабла. Я не вижу Бартлетта. Не знаю, как спуститься.
— Не спешите, сэр, — посоветовал ему один из надзирателей.
— Мистер Лайал упал?
— Возвращайтесь на крышу, сэр. К вам поднимутся и помогут. Вы знаете, где внутренняя лестница?
— Где?
— На крыше есть люк. Ждите там. За вами придут.
— Ничего не знаю про этот люк. Где Кит? Что случилось с мистером Лайалом?
Надзиратель промолчал.
— Мы должны спустить вас на землю.
— Я не хочу умирать! — выкрикнул Монтегю.
— Кто с вами?
— Я же сказал: Кит Бартлетт. Только я понятия не имею, где он сейчас. Мистер Лайал упал?
— Из какого вы колледжа?
— Тела Господнего.
Монтегю с трудом спустился ниже и с высоты нескольких футов спрыгнул на крышу. А затем двинулся вдоль здания искать люк на внутреннюю лестницу. Но куда подевался его товарищ Кит? Успел спуститься или прячется где-нибудь наверху? Но как он сумел так быстро скрыться?
По Кингз-парейд к месту трагедии уже спешила «Скорая помощь».
Директор колледжа Тела Господнего сэр Джайлз Тремлетт был глубоко расстроен смертью одного из коллег и попросил Сидни прийти к нему следующим вечером.
— Полагаю, вы готовы позаботиться о похоронах?
Уже третьих у Сидни в этом году. Он достаточно насмотрелся зимой смертей, вызванных естественными причинами, и эта, такая бессмысленная, его особенно огорчила.
— Я плохо знал Лайала.
— И все же будет правильно, если сотрудник колледжа упокоится в Гранчестере.
— Как я понимаю, набожным он не был и в церковь не ходил.
— В наши дни таких редко можно встретить среди ученых. — Директор начал разливать херес, но остановился. — Прошу прощения, все время забываю, что вам не нравится этот напиток. Хотите немного виски?
— Только с водой. Еще слишком рано.
Директор находился в растерянности. Обычно напитки разливал слуга. Но на сей раз было ясно, что глава колледжа принял меры, чтобы их не потревожили во время разговора. Сэр Джайлз, высокий мужчина с длинными руками хорошей формы, был педантичен в манере себя держать и тщателен в одежде, что отметало всякие подозрения, будто он человек не от мира сего. Речь приглажена, как его накрахмаленная рубашка. Он носил темно-синий костюм с улицы Сэвил-роу и галстук гренадерского гвардейского полка, в котором во время Первой мировой войны воевал вместе с Гарольдом Макмилланом. Был в приятельских отношениях с Джоном Селвином Ллойдом, министром иностранных дел. Жена сэра Джайлза, леди Силия, одевалась только у Шанель, две их дочери вышли замуж за мелкопоместных аристократов. В пятьдесят лет став рыцарем-командором ордена Британской империи, он уже считался ключевой фигурой британского истеблишмента. До того важной, что Сидни задавался вопросом: не считает ли он кембриджский колледж застойной заводью?
