Сидни Чемберс и кошмары ночи - Джеймс Роберт Ранси

Посвящается Мэрилин

Когда над деревенькой Гранчестер померк дневной свет, прихожане зажгли огонь, опустили на окнах шторы и, ограждая себя от опасностей тьмы, заперли на замки двери. Чернота за порогом служила memento mori[1], ночным напоминанием о мрачном крае, откуда не вернулся ни один путник. Но каноник Сидни Чемберс не испытывал страха. Ему нравились зимние вечера.

Дело было восьмого января 1955 года. Далекий Кембридж в завораживающе лукавом свете луны казался почти двухмерным, а здания колледжа на фоне темнеющего неба напоминали гравюру со страниц детской сказки. Сидни представил заточенных в башнях принцесс, рыцарей, скачущих через дремучие леса в поисках опасных приключений, и дровосеков, везущих груженные поленьями повозки, чтобы поддерживать огонь в огромных каминах средневековых залов. Река Кем застыла во времени, ее воды превратились в лед и скрылись под сорванными с деревьев ветвями, прутьями и палой листвой. Снег запорошил мост Клэр, соорудив на украшениях парапета четырнадцать снежных комьев. Казалось, они слеплены каким-то гигантом, который теперь возвышался, расставив ноги, над моделью английского университета. Чуть в глубине и к югу за полосой побелевшей травы возвышалась часовня Королевского колледжа. На крыше, дорожках и у основания ее островерхих башенок лежал снег, известняковые стены словно лучились светом. Ветер крутил вокруг здания вихри и швырял хлопья в лепные украшения и переплеты окон. Витражные стекла потемнели, будто предчувствуя, что случится нечто неведомое: новая Реформация, или воздушный налет, или даже конец света. Тишину ночи нарушали лишь случайные звуки: шум проехавшей машины, пьяный крик, шаги совершающих обход университетских надзирателей. На желобах колледжа Тела Господнего — родного колледжа Сидни — наросли настоящие сталактиты, со свесов крыш Старого двора сползали рваные снежные пласты, тяжелые комья падали на землю со свода главных ворот. У увенчанной шипами ограды лежали велосипеды, спицы побелели от инея. Вечер был из тех, когда приятно задернуть шторы и в компании стаканчика горячего пунша и верного пса устроиться с хорошей книгой в любимом кресле у огня.

Сидни с удовольствием пропустил пару пинт в «Орле» с добрым приятелем инспектором Джорджем Китингом и собрался домой. Было часов десять вечера, и студенты сидели взаперти в своих комнатах. Войти в этот час можно было только через сторожку привратника, за что с припозднившихся взималась плата в один шиллинг. Подобная либеральность продолжалась до полуночи, после чего вход официально запрещался. Если же кому-то все-таки требовалось пробраться к себе в предрассветные часы, оставалась единственная возможность — незаконное вторжение на манер вора-форточника. В бытность студентом, лет за десять до того, как стать викарием Гранчестера, Сидни проделал именно это: подошел к колледжу по Фри-скул-лейн, перебрался через забор у церкви Святого Бенедикта, поднялся по водосточной трубе и, пробравшись по крышам над зимним садом, проник в здание через открытое окно в квартире — директора колледжа.