— И тебя в жабу превращу! — пообещала я.
— Серьёзно. Ему не больше пятнадцати, — он брезгливо поморщился, увидев недозакрашенный пентакль на стене. — Родители знают, чем ты их детям головы забиваешь?
Детям, которые мечтают продать душу дьяволу и рисуют на чужом имуществе пентаграммы? Боюсь, таких мне удивить уже нечем.
— Нет. Лучше в комара, маленького такого, мерзкого. И прихлопну лично! — Мечты вслух.
— А этой не больше семнадцати. Что у тебя тут за секта?
Я проследила за его взглядом. За моей спиной стояла худенькая нескладная девушка в чёрном джинсовом костюме и розовой футболке. В её коротких тёмных волосах пестрели яркие малиновые полоски. Кажется, таких называют Эмо. И, правда, куда родители смотрят? Они только за порог, а дети прямиком к ведьме — предлагать душу и конечности.
— Секта по борьбе с рыжими нахалами! Так что лучше сгинь по доброй воле, — предупредила я.
Он недовольно скривился, прошёл мимо нас и начал спускаться.
— Привет, — неохотно поздоровалась я с юным созданием. Пожелать доброго утра искренне не получалось, потому как ничего доброго в нём замечено не было. — Ты ко мне?
Судя по тому, как грустно и жалобно она всё это время на меня смотрела — вопрос риторический, но надежда, как известно, засыпает… в смысле умирает последней.
— Да. Вы Злата? — девушка нерешительно шагнула на встречу и протянула мне узкую ладошку с короткими, выкрашенными в чёрный цвет ногтями.
— Увы.
— Что, простите?
— Была бы кем-то ещё, спала бы сейчас спокойно. Проходи.
Я мужественно подавила зевок, вежливо потрясла ладошку и посторонилась, пропуская девушку в квартиру. Она вошла и застыла в прихожей каменным чёрно-розовым изваянием.
— Ну, и что такого ужасного у тебя случилось?
— Почему ужасного? — отмерла она.
— Потому что сейчас рановато и для дружеского визита, а мы с тобой даже незнакомы.
— Э… вы правы. Я — Инга.
Она снова протянула руку. Повезло мне — ещё и соображает медленно.
— Ладно, познакомились. Вообще-то, это сказано к тому, что в такую рань я могу принять исключительно по вопросу жизни и смерти.
— А… да, конечно, у меня как раз такой вопрос, — девушка опустила руку и протяжно всхлипнула.
Ну вот, только ревущих подростков мне не хватало. Сейчас начнёт какую-нибудь несчастную любовь оплакивать. Я тяжело вздохнула. Призрачные надежды на продолжение утреннего сна таяли на глазах.
— Проходи, Инга. Лет-то тебе сколько?
— Восемнадцать, — она несмело прошла вслед за мной в кухню.
Что ж, эта хотя бы совершеннолетняя.
