Вот я поэтому так и сосредоточился на 1935 годе, что это, на мой взгляд, главный момент, самый интересный.
Сейчас время рассказа, романа или поста в Интернете?
Сейчас время романа в виде поста. И, строго говоря, роман, который я сейчас пишу, грех об этом говорить после Пастернака и тянуть на себя одеяло, роман, который называется «Квартал» и который, наверное, будет лучшей моей книгой, которая уж точно никому не понравится, это роман, конечно, сюжетное произведение, но построенное в виде пикаперского сборника: это 90, поскольку он рассчитан на квартал, на три месяца, 90 упражнений на каждый день.
Например, сегодня вы обязательно, любой ценой должны заняться сексом. «А мне восемьдесят лет», – скажете вы. А не знаю, это не мои проблемы. Но дело в том, что в конце всех этих занятий, всех этих довольно абсурдных упражнений вы получите деньги. А если вы не будете этого делать, вы не получите деньги. Если вы начнете это делать и вдруг соскочите – вы сломаете ногу. Ну, там много разных способов гипнотизирования читателя, заигрывания с ним, грубых манипуляций им. А все это для того, чтобы рассказать историю, довольно сложную историю, которая лежит там в основе. Но, кстати, я уверен, что если вы все это будете проделывать, у вас появятся деньги. Это безусловно. Потому что вы освободитесь от всех уз и тягот. Это пикаперская книга. Вот это роман в форме поста.
Вообще, мне кажется, что нельзя больше писать романы в форме нарратива. «Иван Иваныч увидел, что пошел снег, и раскрыл зонтик». Да? Или дождь. Мне кажется, нельзя. Мне кажется, надо изобретать какие-то новые ходы и повороты, которые в дальнейшем позволят как-то читателю избавиться от груза бытия, от гнета повседневности, поэтому если пост, пожалуйста, пусть будет пост.
Расскажите о женах Пастернака. Какая из них повлияла на него более всего?
У нас есть ответ самого Пастернака. Он, надписывая Зине экземпляр романа, надписал: «Когда я умру, не верь никому. Только ты была моей самой полною дожитою жизнью». Наверное, Зинаида Николаевна… Но Ольга Ивинская тоже, конечно, стала его музой. И он чувствовал себя с ней, по-моему, лучше всего и проще всего. Во всяком случае, так кажется, когда читаешь их совместные письма, адресованные Оле Емельяновой, которая в это время отдыхает в Крыму: «Вот мы с Классюшей раздавили чекушку, заели жареной картошкой, – пишет Ольга. – Нам очень весело». Пастернак же, в общем, не брезговал этим делом и, любя коньяк, он никогда не отказывался от водки, и у него замечательно это получалось. Он только не любил пить с глупыми собеседниками, потому что под них надо было подлаживаться. А так-то… Вакхический тип, конечно, такой, слегка дионисийский…
