— Не помню… — как можно равнодушнее ответил я.
— Ладно, пойдем! — скомандовала она. — А то и правда потеряемся.
Но мы все-таки потерялись! Пройдя пастбище, не могли сообразить, в какую сторону подалась группа. Сердце мое ликовало. Для виду мне пришлось побегать и покричать, но никто не ответил.
— Теперь это выглядит натурально? — спросил я.
— Более чем. Может, вернуться?
— Ну уж нет! Думаю, к вечеру мы их найдем по костру.
Потом мы шли, то поднимаясь в гору, то спускаясь в долину, останавливались, молчали, любуясь природой, валялись в высокой траве и пили воду из горного ручья. Вечер свалился незаметно, как камень. Мы как раз подходили к очередному пригорку, покрытому густой растительностью. Пришлось снова покричать в поисках туристического лагеря (несмотря на подступающую ночь, найти его мне не хотелось!).
— Что ж, — сказала Лиза, — придется развести огонь и переждать тут до утра. Может быть, они найдут нас на обратном пути.
— Тебе страшно? — заволновался я.
— Мне? — Она рассмеялась. — Все страшное, кажется, со мной уже было. А теперь начинается только… прекрасное. Разве здесь не здорово?!
Лес в наплывающих сумерках, казалось, захлестывал нас синей густой волной, мы уже стояли в ней по горло. А потом его влажные запахи и таинственные звуки, которых утром и днем не было слышно, окутали нас с головой.
Я собрал сухие ветки и порадовался, что захватил несколько коробок со спичками. Роясь в рюкзаке, обнаружил и бутылку вина, о которой совершенно забыл.
— Мы спасены! — сказал я, как только костер разгорелся, а мне удалось протолкнуть пробку внутрь бутылки.
Мы нагребли целую гору сухой травы и уселись на нее перед костром.
— Только я не взял стаканов… — сказал я.
— Значит, придется узнать твои мысли, — улыбнулась она. — Знаешь, ведь если люди пьют из одной емкости — могут угадать мысли друг друга.
Хорошо, что было темно и костер не давал полного представления о цвете моего лица в тот момент — оно запылало похлеще огня.
Она сделала глоток, и ее губы моментально почернели — это было местное ежевичное вино, которого я не видел в городе.
— Какое вкусное! Настоящее, — сказала Лиза. — Я такого никогда не пила.
Я готов был завилять хвостиком и встать на задние лапки.
— Знаешь, мне всегда хотелось именно такого вина, — продолжала она, глядя в огонь. — Но мне казалось, что такие вина — в черных четырехугольных бутылках из толстого стекла — покоятся на пиратских кораблях, затонувших в море. Чудо какое! — Она сделала еще один глоток и протянула бутылку мне. — Ладно, угадывай!
