– Спасибо, что навестил, – сердечно сказал я ему, – очень я по тебе соскучился.
– А я по тебе нисколько, – умно ответил Дугин. – Просто интересуюсь, не запорол ли дизель.
– Хороший ты человек, Дугин, Хочешь, научу закрывать дверь с той стороны?
Пока он раздумывал, как бы поостроумнее окрыситься, Саша его спросил:
– Ты-то чего не спишь?
– Сколько можно, днем спал, ночью спал, – гордый за свой организм, ответил Дугин. – Мне, сам знаешь, твоих пилюль не надо.
– Женя, – с огромным дружелюбием спросил я, – а у тебя бывают какие-нибудь жалобы? Ну, на здоровье, питание, настроение?
– А зачем тебе? – подозрительно спросил Дугин.
– Да так, уж очень ты редкостный экземпляр: всегда всем доволен.
– Почему это всем? Думаешь, мне улыбается на каше полгода сидеть? Так и до катара желудка недолго.
– Не беспокойся, голубчик, – успокоил Саша, – гастрит обычно возникает на нервной почве, а у тебя нервы вполне исправного робота.
– Ты не очень-то обзывай, док!
– Вот чудак, да мы все тебе завидуем! – Саша очень удивился. – Спишь сном праведника, из-за очереди на книги не волнуешься, к уходу «Оби» отнесся с исключительным спокойствием – словом, живешь и трудишься, как робот с его нервной системой из нержавеющей проволоки.
– А что мне, визг подымать? – Дугин был озадачен, поскольку не понял, обижают его или делают комплимент. – Я, может, больше тебя домой хочу, но раз надо, значит, надо.
– И чего ты, док, в самом деле от Женьки требуешь? – вступился я. – Он же изложил свою позицию: сидим в тепле, спим вволю, да и суточные, опять же, идут. Чем больше сидим, тем больше суточных, правда, Женька?
– Сказал бы я тебе…
– А ты скажи, скажи!
– Веня, не возникай, – со скукой сказал Саша.
Дугин посмотрел для престижа на шкалу, проверил давление, обороты – все-таки старший механик, начальство – и вышел.
– Знаешь, детка, – проникновенно сказал Саша, – мне хочется здорово тебя отлупить. Кажется, зря я тебя воспитываю, бессмысленно трачу энергию.
– Не зря, – возразил я, – ты совершенствуешь мою психику.
– Дурак ты, Веня.
– Сам знаю, что дурак.
– Врешь. Настоящий дурак уверен, что он очень умный. Ты, Веня, конечно, не дурак, ты осел.
– Почему? – запротестовал я.
– А потому, что осел, причем из самых отпетых. Если раньше я легкомысленно полагал, что Филатов длинноух по своему юному возрасту, то теперь пришел к выводу, что осел он по своей сущности, до мозга костей и последней капли крови. Я нисколько не удивлюсь, если вместо членораздельной речи из твоей пасти извергнется: «И-а! И-а!» И не ухмыляйся, я говорю серьезно. Давай же проанализируем, почему ты осел.
