— И не жалко вам леса-то? Лучше почаще приходи сюда, Уголька всегда добудем.
— Дедушка, а тебе тяжело? Работы много? — заботливо спросил Миша.
— Э-э-эх, что работа! От работы не тяжело. Тяжко, когда хлебушек наш увозят. Добро наше. А ты стоишь, да еще и зеленую улицу им даешь… Да что говорить! — дед махнул рукой. — Пойдем лучше покажу, где уголь-то…
По дороге домой ребята то и дело посматривали по сторонам: искали подходящее здание для осуществления своих замыслов. У недостроенного кинотеатра Миша схватил Геннадия за руку.
— Здесь!
— Мишка! Ты гений! — в восторге закричал Геннадий.
— Тише ты, тоже мне, не соображаешь, что ли. Давай лучше посмотрим, как на него забраться.
Присмотрелись, увидели сложенный пирамидой кирпич. Очень кстати! Легче будет взбираться на стену.
Пришли домой и сразу же принялись за работу: что-то резали, клеили, писали, шептались.
Николай Иванович — он два дня болел и был дома — заметил странное поведение ребят. «Не натворили бы чего!»
— Что это вы в сарае пропадаете? — подозвал он Геннадия.
— Да так, делать же нечего… — уклонился от ответа Геня.
«Ишь ты, не доверяет», — усмехнулся Николай Иванович. — «Тоже хорошо». И вслух добавил — Смотри, Генка, дров не наломай!
— Дядя Коля, а дрова-то сейчас в почете, и наломать можно! — Геннадий лукаво посмотрел на Николая Ивановича и вернулся в сарай.
…Ребята остались довольны своей работой.
— Чтобы на самом видном месте! Вот фашисты взбесятся! — посмеивался Миша.
Друзья аккуратно расстелили полотнище на земле за дровами, почистили припачканные мелом брюки и вышли из своего убежища. Геня запер дверь и ключ положил в карман.
— Значит, когда совсем стемнеет, я буду у тебя.
— Договорились.
Недостроенное двухэтажное здание кинотеатра находилось на высоком месте. Южная — парадная часть — пустовала, захламленная кирпичом и всяким мусором, а северную, глухую сторону его, фашисты превратили в склад.
Склад охранялся часовыми днем и ночью. Это усложняло положение ребят. Да без трудностей ведь и не интересно!
Первая попытка не увенчалась успехом. Ребята долго всматривались в темноту, в маячившую фигуру фашиста с автоматом, и никак не решались перебраться через дорогу. Улучив удобный момент, Геннадий пополз на четвереньках, зорко глядя на здание кинотеатра. В тот миг, как из-за угла появился солдат, Голенев слился с мостовой. Часовой снова скрылся за угол, а Геннадий неожиданно вернулся назад.
— Что-то струсил я, — виновато прошептал он Мише.
