– Но я же сам воспринял, я же и он тоже, этот, – Вион обличающе ткнул пальцем в сторону дворца, по крайней мере, так ему представлялось.
– Я обманул вас. Не кипи, скажу точнее: я обманул Башню, вы были лишь средством исполнения обмана, перед тобой я готов извиниться за использование вслепую. Малыш, я понятия не имел, что ты в деле, пока не поговорил с грандом, само собой.
– Мне только донья Фаби и объяснила, что Кортэ присвоил ваш… твой клинок. Я был сам не свой, помчался из Мары, куда глаза глядели – оказалось, на восток, а там тракт, вот… – Вион, неуверенно улыбаясь нелепости своих предрассудков, ткнул Ноттэ пальцем в плечо. – Живой. Теплый… а я как сообразил, что он присвоил оружие, сразу в столицу надумал.
– За трофеем?
– Сберечь хотел, пока то да се, – обиженно взмахнул длинными ресницами Вион, краснея так, что и в ночи заметно.
– Понимаю, спасибо. Разливай вино, садись удобнее и слушай. На правах старшего и живого, – подмигнул Ноттэ, – я намерен достаточно долго брюзжать. Но лучше уж теперь все втолковать, пока не стало окончательно поздно. Итак, донья Фаби, кузена его величества Жуана де Торра, пожалела тебя и обласкала. Как мило. Очаровательная женщина.
– Сама доброта, – настороженно согласился Вион.
– Ты уже успел ей присягнуть, поклясться честью или наделать иных долгов?
– Утром меня возведут в титул графа, – окончательно смутился Вион.
– Как полезна бессонница, – Ноттэ расслабился, вздохнул свободнее и лег в траву, закинув руку под голову. – Благословенны ветра, ты не натворил худшего. По неведению, не кипи, я понимаю. И я ничуть не препятствую, я не вооружен, как ты помнишь.
– Стану я убивать покойника, – Вион криво усмехнулся и попробовал пошутить.
– Малыш, мой уровень фехтования будет тебе доступен при усердной тренировке лет через сто, не ранее. Самое меньшее – сто лет и два круга, запомни. До того даже и не лезь в противники. Итак, Тагеза… Начнем с общего образования в отношении твоей будущей родины, милый граф.
Ноттэ приподнялся на локте, принял кубок с вином, принюхался, лизнул – и затем выпил, сочтя отравление маловероятным. Снова лег и начал рассказывать без лишних подробностей, что возникла Тагеза четыре сотни лет назад, когда с севера полуострова выбили иноверцев. С тех самых пор правители королевства, исходно именовавшегося куда скромнее – графством – рьяно исповедуют учение Башни и не жалеют золота на поддержку патора и прикорм его сэрвэдов. Именно защита Башни и высшего служителя – маджестика – вернее и надежнее всего ограждали Тагезу от алчных посягательств предков Изабеллы. Род Траста велик, стар и богат, он постепенно превращал полуостров в свои владения мечом и хитростью, вытесняя иноверцев-южан и алчно озираясь на северного соседа, иногда помогающего войском, а порой и бьющего в спину, если эмиры хорошо заплатят, если Башня отвернется и старательно не заметит… Так и сложилась нынешняя непростая «дружба» соседей: прямая неприязнь к Изабелле Атэррийской, близкой родственнице, заключившей брак вопреки воле и замыслу северных тетушек и дядюшек.
