благоволила. Не хватало еще, чтобы они начали испытывать друг к другу нежные чувства и… О возможных последствиях
иного плана Милена даже и думать не хотела, но у нее все равно пропал аппетит.
— Мне только фруктовый салат и кофе с молоком, — произнесла она, обращаясь к одному из официантов. А затем, взглянув на Хантер Рогофф, сказала:
— Мадам дю Прэ требуется медицинская помощь?
— Хороший психиатр ей требуется! — заверещала Ясна, а Тициан резюмировал:
— Сексопатолог!
Эйприл снова прыснула и даже положила смартфон на стол. Сын, откинув длинную светлую прядь, улыбнулся единокровной сестре. Милена ощутила сильное беспокойство.
— Мистер президент, прибыли мистер Бартон и мистер Флинт, — доложил Франклин, а Делберт, сложив газету и бросив ее на пол (его давняя привычка, означавшая, что с прессой он разделался), неспешно допил кофе и проговорил:
— Проводи их ко мне в кабинет. — Затем, поднявшись, с мечтательной улыбкой добавил: — Что же, желаю всем хорошего Сочельника! У меня, увы, кое-какие дела в первой половине дня. Но потом все время будет принадлежать вам, моей семье! А сейчас надо озаботиться делами государства. Настало время кое-кого уволить.
Он удалился, а Шэрон, щедро намазывая масло на тост, сказала:
— А кого он будет увольнять? Этого кошмарного Бартона или этого еще более кошмарного Флинта?
Все посмотрели на Джереми, который считался серым кардиналом и всегда был в курсе планов тестя-президента. Но муж Златы, спешно поцеловав ее, бросился вслед за Делбертом.
— Делберт, подожди. Не торопись, нам надо сначала взвесить все за и против.
Милена, размешивая кофе, подумала, что, похоже, муж принял какое-то важное решение, не проконсультировавшись с Джереми. Что же, по всей видимости, наступали новые времена. В том числе и для «сладкой парочки» интриганов семейства Грампов.
— А что, Джереми не в курсе? — спросила Шэрон, как всегда, своим простоватым замечанием попав в десятку. — Но ведь, дорогая, Делберт с ним раньше всегда советовался!
— Видимо, отныне не всегда! — заявила Ясна, триумфально поглядывая на Злату. Милена знала, что мать с дочерью не переваривают друг друга и что это является продолжением каких-то старых семейных конфликтов: Ясна с самого начала тряслась над своими сыновьями-погодками, пренебрегая дочерью. А та из кожи вон лезла, чтобы заслужить любовь могущественного отца и при разводе тотчас заняла его сторону, обвиняя мать во всех смертных грехах.
Злата дернулась, пронеся ложку с кашкой мимо рта одного из близнецов и вместо этого ткнув ему в пухлую щечку. Ребенок отчаянно заголосил. Встав и указав няньке на плачущего малыша, Злата схватилась тонкими пальцами за виски и заявила:
