Нет, не словно, а очень даже целенаправленно и безо всякого стеснения.
Милена вздрогнула, пронзенная мыслью о том, что имя мог приписать и Грэг, пока она переодевалась — она ведь видела открытку у него в руках. Или он мог сделать это позднее, получив задание сопроводить эту француженку в ее будуар, а по пути заглянув на пару мгновений в апартаменты первой леди.
Или это был кто-то совершенно другой?
Милена хотела было сначала выйти в коридор и спросить одного из дежуривших неподалеку агентов, не заходил ли в ее отсутствие кто-либо в ее апартаменты. И если да, то кто. Но потом поняла, что этот вопрос прозвучал бы слишком уж странно. Это наверняка приведет к ненужным слухам, не дай бог, еще окажется в виде донесения на столе у мужа.
И вдруг Милена поняла, что больше всего боится, что агент мог бы ей сообщить, что в апартаменты заглядывал Грэг Догг. И тогда бы ее мечта слиться с ним в экстазе оказалась разбитой.
Но ее мучил все тот же вопрос: если не Грэг, то кто? Кто?
24 декабря, 7:30–23:30
Утро Сочельника прошло на редкость тихо. Завтракал Делберт всегда рано, не позднее половины восьмого, причем не делал скидки ни на праздничный день, ни на чью-то болезнь. И даже те члены его семьи, которые предпочитали нежиться в постели, собственно, и делали это, однако предварительно посетив Белую столовую (Золотая использовалась только для вечерних мероприятий) и отзавтракав в обществе мистера президента. Тех, кто пропускал завтрак или хотя бы только опаздывал на него, появляясь после мистера Грампа, Делберт открыто презирал и мог применить штрафные санкции, посему никто, даже из закоренелых «сов», не рисковал вызвать на себя гнев хозяина Белого дома.
Завернутый в халат со своей вышитой золотой монограммой (не тот, в котором он уснул, как отметила Милена, а другой, утренней расцветки: халатов у мужа было не меньше двух дюжин, причем в одной только резиденции, поэтому она долго смеялась, когда пресс-секретарь Белого дома, Стивен, когда-то с гневом отверг инсинуацию либеральной, столь преданной Старой Ведьме и ее последышам прессы о том, что президент-де проводит вечера, сидючи в халате, поедая пиццу и смотря по телевизору россказни консервативных комментаторов вместо того, чтобы заниматься государственными делами, не придумав ничего умнее, чем заявить, что у президента США нет халата) Делберт с аппетитом завтракал, поглощая яичницу с беконом и запивая ее крепчайшим черным кофе.
— Мистер президент, — произнес верный Франклин, отодвигая стул для Милены, — мадам дю Прэ просила передать, что ей нездоровится и что она останется в постели.
