И Гришка Распутин, поглядев на все четыре стороны и с минуту пораздумав, взял севернее от нашего хуторка и зашагал напролом через мелколесье на свою безошибочную разведку. Не прошло и двух часов, как он заявился на хутор, но уже с восточной стороны.
— Есть, ребята! — крикнул он еще издали и поднял над головой вещмешок.
Расстелив перед избой освободившуюся клеенку, мы тесным кольцом расселись на ней и не спеша, пока Гришка Распутин разливал водку по кружкам, принялись отщипывать по кусочку от подобия студня.
— Поросенковый? — спросил Кононов, проглотив отколупнутый ногтями кусочек и потянулся за новым.
— Поросячий, — поправил его Гришка Распутин, поднял свою кружку и радостно зажмурился, сшибая друг с дружкой густые сердитые брови.
Кононов отщипнул еще от студня и бросил собачонке.
— Где раздобыл эту рвотину? — с упреком сказал он и, отщипнув на сей раз большой кусок, еще раз бросил собачонке.
— В магазине! — пояснил Гришка Распутин. — Привезли только что. Народ хватать, говорит, колбаска «дяшевая»… Вот и взял «дяшевой».
— Собачья еда! — поставил Кононов точку и, видя, что никто есть «дяшевой» не хочет, отвалил весь кусок скулящей животине и, отерев о траву руки, принялся жевать хлеб. — Ты бы лучше пряников натаскал.
Выпили по второй, третья уже не полезла без запуски.
Кононов с удовольствием закурил и не спеша принялся укреплять гвоздями «подушки» в дальнем углу комнаты, прошивая насквозь замусоренный пол, чтобы взамен бетону установить на них пресс. Завершив нехитрое дело, один спустился в подпол и прямо под «подушками» подставил березовые подпорки.
— Будет тебе пуп рвать! — сказал Гришка Распутин, опробовав собственной тяжестью прочность подпорок. — Покрепче бетона, хоть начинай стучать. Пущай теперь сами маракуют.
Под «сами» Гришка Распутин имел в виду другую смену, которой после нашего затянувшегося отъезда предстояло явиться сюда отстукивать мелкие наконечники, звавшиеся в нашем обиходе мелочевкою.
Изделие оценивалось в какую-то десятую копейки, но зато «выплюнуть» его за день на автоматическом режиме пресса можно было великое множество, и копейки быстро вырастали в рублик, рубли в сотни, сотни же — в тысячи.
Возиться с мелочевкой, как правило, никто не желал, но, чтоб сбить в большом денежном выражении выгодные наконечники, некоторое количество этого изделия надлежало иметь в наличии.
К тому времени, когда мы заперли избу на собственные висячие замки, солнце вовсю занялось в своем хозяйстве, высвечивая потаенные уголки, и в воздухе разом запахло паленым.
