– Надеюсь, я из их числа.
– По-моему, так и есть, – сказала я, наблюдая за парочкой тинейджеров, проходящих мимо по тротуару. Девушка остановилась, чтобы ее парень зажег ей сигарету. Она глубоко затянулась, перебросила волосы через плечо так, как это делает каждая девушка, когда ей шестнадцать.
– Ты когда-нибудь курил? – спросила я.
– Не-а, – ответил он. – Но я пробовал. Разве мы все этого не делали?
Я усмехнулась:
– Первый раз я выкурила…
Кэйд удержал меня за руку.
– Подожди, дай я угадаю…
– Гвоздичную сигарету, – выпалили мы хором и расхохотались.
Он потянулся еще за одним спринг-роллом, и вдруг его глаза стали серьезными.
– Забавно думать, что наши родители делали все то же самое. Курили гвоздичные сигареты. Попадали в неприятности. Чувствовали себя потерянными.
– Ага, – согласилась я. – Разве не это великое открытие взросления?
Кэйд кивнул:
– Вот именно. Наши родители об этом не думали, и мы не думаем. Может быть, никто об этом не думает.
– Согласна. Я до сих пор не могу поверить, что мои статьи появляются в газете.
Он усмехнулся:
– И кто бы мог подумать, что мальчишка, отказавшийся учиться играть на фортепиано и с трудом подбирающий несколько нот на бас-гитаре, окажется во главе продюсерской компании?
– Родители гордились бы тобой, – уверенно сказала я, – очень бы гордились.
Кэйд отвел глаза, и я подумала, что мои слова коснулись его сердца. Он на мгновение поджал губы, потом снова посмотрел на меня:
– Как познакомились твои родители?
– Они встретились в Биг-Суре, – сказала я.
– В Биг-Суре?
– Ну да, они же были хиппи. Мама и ее лучшая подруга ехали по автостраде номер один в автобусе «Фольксваген», а отец с приятелем голосовали на дороге.
– Не может быть! – воскликнул Кэйд.
– Они сразу же влюбились друг в друга и провели уик-энд в Биг-Суре в каком-то палаточном лагере с видом на океан. Для меня эта история всегда казалась волшебной, во всяком случае, в том варианте, в каком я слышала ее от бабушки.
– Я там никогда не бывал, – сказал Кэйд.
– А мне всегда хотелось туда поехать, – призналась я, – чтобы пройти по следам любовной истории моих родителей.
Я на мгновение замолчала, вспоминая то, что рассказывала мне бабушка о чудесном времени в жизни моих родителей. Мама была красавицей с золотыми волосами, оливковой кожей и глазами цвета моря. Папа всегда был хорош собой, и особенно в 1971 году: сильные руки, теплая улыбка и темные волосы, завязанные сзади в конский хвост. Он поразил маму своей страстью к жизни, мечтами о будущем и игрой на гитаре. Судя по всему, он сыграл по просьбе мамы ее любимую песню Джоан Баэз и при этом знал все слова.
