Е. Якович. А сколько вы в этом видите причин чисто экзистенциальных и сколько – привнесенных нашей историей, которая действительно вобрала в себя все, что могла вобрать в этом веке?
И. Бродский. Это правда, да. Я думаю, что это продиктовано в сильной степени историческими обстоятельствами. Я думаю, что объективную экзистенциальную реальность я был бы в состоянии вынести за скобки.
Е. Якович. Как вы думаете, где эта объективная экзистенциальная реальность более обнажена – в России или на Западе?
И. Бродский. Безусловно, в России. Когда нас стали выгонять из барака и ставить босиком на снег, я думаю, большего обнажения представить себе невозможно. Если вам нужны детали.
Е. Якович. И все же более логичный ответ на этот вопрос, хотя я чувствую, что это не так, был бы скорее «на Западе», поскольку на Западе все лучше обустроено, и там экзистенциальная сущность живет вне зависимости от этой благоустроенности. В России же как бы при большой обнаженности всего существуют какие-то внешние предпосылки. Кажется, их убери – и все обустроится.
И. Бродский. Я понимаю обнаженность существования буквально, как обнаженность.
А. Шишов. Иосиф Александрович, вы двадцать один год уже живете в Америке. Чем Америка для вас стала? Это вторая родина, новая страна, которая вас приняла? Какие вы ощущения по отношению к Америке испытываете?
И. Бродский. Это страна, в которой я живу, гражданином которой я являюсь и в которой, видимо, и умру. Естественно, я считаю ее своим домом на сегодняшний день. Не то что я считаю – она таковым и является, независимо от моего мнения.
Е. Якович. Но это потребовало некоторого напряжения сил.
И. Бродский. Нет, особых усилий этот переход не потребовал… Перемена полушарий, или перемена империй, если хотите, была не столь трудной, не столь болезненной. Ибо, в конце концов, человек, перемещающийся с Востока на Запад, перемещается из более сложного контекста, сурового контекста существования, в более выносимый. Это была перемена сложного на простое, переход из сложного в простое, в более простой вариант. То есть, по крайней мере, в чисто бытовом отношении.
Е. Якович. Вы не случайно назвали Соединенные Штаты империей? Что вы вкладываете в это понятие?
И. Бродский. Да нет, не империя – в общепринятом смысле. Я вкладываю в это прежде всего размах и влияние, количество людей, вовлеченных в реальность той или иной политической системы.
А. Шишов. Америку называют, даже у нас называют, «плавильным котлом»… Когда, скажем, мне самому довелось туда попасть, то было странное ощущение, что это котел какой-то грандиозной будущей страны, когда огромное количество черных, желтых, белых, все это перемешано, то есть пока еще не перемешано, все идет в фундаментальный «котел», который называют «цивилизация XXI века». На ваш взгляд, это так? Нет?
