– И все же никогда, – твердо стояла на своем. – Никогда я сама вас не позову. И кажется, мы дошли до моего дома.
Я остановилась у секретного лаза в заборе, за которым раскинулся сад матушки. Через главные ворота путь мне был точно заказан, а посему расстаться с Малкольмом я собиралась уже здесь и сейчас.
– Что ж, целуйте, – равнодушно дозволила ему тоном, будто согласилась на великое одолжение.
Мужчина медленно приблизился ко мне, я разглядела каждую черточку его точеного, идеального лица. Сейчас я ни капельки не боялась графа, наверное, близость дома позволяла мне чувствовать себя увереннее рядом с ним. Быть может поэтому я даже не закрыла глаз, когда его губы коснулись моих.
Поцелуй был… никаким.
Безвкусным.
Умелые движения губ Эдриана конечно завлекали, и несомненно, будь я простой девушкой, граф вскружил бы мне голову и даже сорвал бы не один стон. Но… для меня это было никак. Я чувствовала поток энергии, тянущейся от него ко мне: сильной, упорной, живительной, но абсолютно никакой.
Людские грехи были сладкими, манящими, пьянящими. Апельсин, яблоки, корица, вино, вишня, сандал, кориандр. Всего и не перечесть.
Малкольм же казался пустым, не дарящим никакого удовольствия, кроме утоления чувства Голода. В этот момент я впервые поняла Ванессу: неудивительно, что она ненавидела графа и шла убивать. Ей хотелось вкуса!
Так же, как и мне сейчас!
От этой мысли мое сердце болезненно сжалось, ведь я вмиг узрела свое будущее. Такое же, как у Ванессы. Убивать я буду долго, веками… бесконечно. Не для голода, а ради удовлетворения другой, чудовищной потребности. Ради ощущения сладости чужих жизней.
— Хватит!!! — выпалила я, отворачиваясь и упирая ладонь в его грудь.
Когда мужчина отпрянул, резко развернулась, направившись в сторону забора. Не терпелось поскорее протиснутся в лаз в заборе, оказаться в саду и покончить с этим непрекращающимся кошмаром.
— Роуз, один вопрос, — вырвал из раздумий его баритон.
Я вздрогнула, скорее от раздражения, чем от неожиданности, по телу будто пробежали неприятные мурашки.
— Что еще? — не пыталась с ним фамильярничать. Этот тип порядком надоел навязчивостью и нежеланием оставить меня в покое. — Разве вы получили не все, что хотели, или после “аперитива” желаете перейти к “десерту”?
— Хотелось бы сказать “да”, но так как у нас с вами был уговор, вынужден отказаться, — сказал он так, будто это я некоторое время назад приставала к нему и пыталась изнасиловать. — Каковы ощущения после нашей весьма скромной близости? Неужели вам понравилось?
