— Одумайся! — попытались урезонить его.
— Ты неправ, Абдул, — сказал медленно Мулла-джи. — Ведь это решение всех верующих нашего квартала.
— Пусть будут прокляты те люди, которые воспитание ребенка возвели в грех! — воскликнул старик в сердцах.
Он был возмущен и не мог говорить спокойно. Присутствующие смотрели на него враждебно. Абдул не видел в глазах людей сочувствия.
— Значит, тебе, Мулла-джи, можно держать дома собаку? — спросил Абдул. — Можно, да? Это не грех? И тебе, Рамзани, не возбраняется держать в клетке попугая? Это не грех? А ребенка держать, значит, грех?
— Прекрати! — сказал Мулла-джи недовольно.
— Нет, не прекращу! Вы держите дома животных, объясняя это своей добротой и милосердием, а мне запрещается выхаживать ребенка, у которого нет никого, кроме меня! И вы еще прикрываетесь религией? Это ваша религия?
— Замолчи, Абдул! — возмутился Мулла-джи. — Не богохульствуй!
— Это не я богохульствую! Это вы под прикрытием религии творите зло!
Абдул уже не мог остановиться. Этот малыш, которого он держал на руках, составлял сейчас смысл его жизни. Старик засыпал и просыпался с мыслями о ребенке. И он не мог допустить, чтобы кто-нибудь обидел его Рошана.
— Кто бы он ни был — индус или мусульманин, он в первую очередь человек! — говорил Абдул. — И наш долг — защитить его. Не только наш долг, но и долг всех людей. А тот мусульманин, который не согласен с этим, — не Мусульманин!
Присутствующие молчали, враждебно глядя на него. Он не мог достучаться до их сердец.
— Идем, малыш, — пробормотал Абдул, обращаясь к Рошану. — Эти люди хуже зверей!
Он поднялся, кряхтя, и пошел прочь, спиной чувствуя обращенные на него недоброжелательные взгляды.
— Они жестоки, — бормотал старик. — Но ты их не бойся. Я тебя в обиду не дам. Слава Аллаху, тебя есть кому защитить.
Он не обижался на этих людей за то, что они испытывали к нему неприязнь. Он не был злым человеком и способен был многое простить. Но обид, нанесенных его Рошану, он никому бы не спустил.
— Ты еще совсем маленький, — сказал он мальчику. — И многого пока не понимаешь. Но одну вещь должен уяснить уже сейчас. К людям надо быть добрым, и творимое тобой добро вернется к тебе непременно. Злым тяжело жить, да и недостойно это.
Рошан слушал его так, будто понимал, о чем говорит старик.
— Они хотят, чтобы я от тебя отказался? Они никогда не дождутся этого, малыш. Это я тебе обещаю. Я останусь с тобой, даже если все от меня отвернутся. Что же делать, если Аллах лишил этих людей разума! Будем надеяться, что это не навсегда.
