Старый Абдул был дома. Он чинил свою латаную-перелатанную одежду, надеясь продлить ей жизнь еще хотя бы на немного. Когда Рошан вошел, Абдул отложил шитье в сторону, сказал ласково:
— А, это ты. Проходи, сынок.
Но Рошан остался стоять в дверях. На его лице было страдание.
— Дядя! Ответь мне — у меня есть мама и папа?
Абдул посмотрел на мальчика внимательно.
— Твой папа — это я, — осторожно сказал он после паузы.
— Нет! — выкрикнул Рошан. — Ты мне не папа! У меня нет ни отца, ни матери!
Он готов был уже разрыдаться и держался из последних сил.
— Что с тобой сегодня? — спросил старик как можно мягче. — Кто тебя обидел?
Его сердце разрывалось от жалости к мальчику.
— Ты меня обидел! — воскликнул Рошан. — Ты! Ты обманывал меня! А ведь у меня нет никого! Ни мамы нет, ни папы. А ты — просто дядя Абдул. Где мои родители? Откуда я взялся?
Он уже не мог больше сдерживаться и горько разрыдался.
— Ответь, ответь мне! — молил Рошан.
Абдул помрачнел. Он понял, что наступил тот момент, когда правду скрывать бессмысленно. Солгать сейчас — значило оттолкнуть от себя мальчика.
— Послушай меня, Рошан, — старик говорил с усилием. — Ты уже взрослый и имеешь право знать правду. Тебе не посчастливилось, мой мальчик. Ты — незаконнорожденный, и это клеймо тебе предстоит пронести через всю твою жизнь. Я нашел тебя в лесу. Кто твои родители? Я не знаю, поверь. Но это по их вине ты не знал ни материнской, ни отцовской любви.
— Неужели я буду мучиться всю жизнь?! — воскликнул Рошан.
— Тебе придется терпеливо сносить насмешки и оскорбления, — сказал Абдул.
— Что же мне делать, дядя, скажи! Я больше не хочу так жить!
Абдул привлек мальчика к себе, обнял.
— Не плачь, сынок. Что бы там люди ни говорили, ты для меня — самый родной на свете человек. Ты сын мне. И я никогда тебя не брошу.
— Мой дорогой дядя! — шептал Рошан, прижимаясь к нему. — Мой добрый дядя!
Только у Абдула он мог сейчас найти защиту и поддержку. Этот старик действительно был ему самым близким и родным.
— Не плачь! — сказал Абдул. — Люди бывают жестоки и несправедливы. Но для того и существует семья, чтобы было где успокоиться, излить свою душу. В семье тебя выслушают и поддержат в трудную минуту. Так вот, наша семья — это я и ты. Нас двое. И я буду заботиться о тебе, малыш. И никому не дам в обиду.
Он был очень добрый и мудрый, этот старик. И его доброта обволакивала Рошана, пеленала в защитный кокон.
— Не надо плакать, — шептал он.
Ему было до боли жалко Рошана, но все, что он мог сделать сейчас для мальчика, — это одарить его добротой и лаской.
