«Гургандж - столица Хорезма, - думал ученый, - но редко слышна хорезмийская речь. Язык жителей Гурганджа оскудел, потерял свою живость и прежнюю образность. Люди просвещенные стараются показать свои знания арабского языка. Это естественно, если при дворе правителя принят арабский язык. Впрочем, и сам я предпочитаю писать свои труды по-арабски. Этот благозвучный язык словно создан для науки. Но и в поэзии он удивительно хорош». Подойдя к дому, предоставленному ему, Абу-Райхан подумал: «Такая щедрость, пожалуй, излишня. К чему?.. Богатый дом нужен человеку, который намерен устраивать пиры, а у меня никогда не будет времени для веселых сборищ».
В то время когда ал-Бируни переступал порог своего нового дома, хорезмшах Мамун слушал дабира. Склонив голову перед повелителем, дабир говорил о том, как засияют на небосклоне Хорезма величайшие звезды науки, собранные правителем во имя процветания страны. Умный и образованный дабир читал строки из книги Абу-Райхана:
- «…Откуда могли бы быть у нас сведения о преданиях народов, не будь в нашем распоряжении вечных произведений пера?» Ал-Бируни говорит о вечных произведениях пера, - продолжал дабир, - он посвятил им все дни своей жизни. И мы видим это, читая труд ученого.
Хорезмшах Мамун, слушая дабира, одобрительно кивал головой. Книга ал-Бируни «Следы, оставшиеся от прошедших поколений» нравилась ему. Он прочел ее с интересом и был доволен, когда нашел в ней страницы, посвященные прошлому Хорезма.
- Где Абу-Райхан? - спросил шах Мамун. - Будет ли он на меджлисе?
- Я жду его, - признался дабир, - но не знаю, поспеет ли он на меджлис. Глашатай уже сзывает ученых.
- Тогда отложим меджлис, - предложил Мамун. - Сейчас меня занимает Абу-Райхан. Что ты узнал о нем?
Вошедший в покои шаха вазир внимательно прислушивался к разговору шаха с дабиром.
- Учителем Абу-Райхана был знаменитый Абу-Наср Мансур ибн Али ибн Ирак, - отвечал дабир. - Этот выдающийся астроном - слава о нем никогда не померкнет! - избрал себе достойного продолжателя. Вот почему я считаю Абу-Райхана ал-Бируни той жемчужиной, которой должен украсить свою корону великий шах Мамун.
- Если я не ошибаюсь, - вмешался вазир, - учителем Абу-Райхана был врач и астроном Абу-Сахль Иса ал-Масихи? Я не очень доверяю этому ученому-христианину. - Вазир сделал паузу, искоса глянул на молчаливого хорезмшаха и добавил: - Абу-Райхан ал-Бируни прибудет ко двору, но я не знаю, та ли это жемчужина, которой недостает в твоей короне, великий шах Мамун.
