— Козел! — закричала Марина, топая ногами и вздымая кулаки. — Сволочь! Идиот! Козлина поганая!
— Подожди… Марина… Послушай…
— Тебе четко описали картину, которую ты, гадина, должен был утащить. Кто просил тебя уворовывать этого Рылова, который к тому же копия? Теперь ты понимаешь, какой ты козел?
— Хорошо же, я признаю свою ошибку, но ты не смеешь так оскорблять меня.
— Ты даже не козел, ты — кызел. Ты руссиш швайн! Ты выродок поганый.
Тут Выкрутасов понял, как сильно он ошибался, влюбляясь в Марину. Перед ним стояла мегера, злобная и гадкая, которой как нельзя лучше подходило имя Гингема. Он принял обиженный вид и направился к своему чемодану. Нашел его, захлопнул, прихватил пиджак и двинулся в сторону двери, но Марина преградила ему путь.
— Ты куда это?
— Я ошибся в тебе, — молвил Дмитрий Емельянович гордо. — Я ухожу от тебя навсегда. Всему виной ураган.
— Ошибаешься, гнида. Ты никуда не уйдешь. Сейчас приедут Людвиг и Жендос. Они ремней из тебя нарежут. А потом растворят в кислоте и выльют в канализацию.
— Пусти! — Выкрутасов попытался вежливо отстранить ее от двери.
— Хоп! — Марина изо всех сил ударила его в пах, но, к счастью, не попала в самую болезненную цель, взяв чуть выше.
— Да ты бандитка, что ли? — воскликнул Дмитрий Емельянович. Зло охватило его, и он уже невежливо схватил Марину и отшвырнул ее в сторону. Стал открывать дверь, но Марина сзади вцепилась ему в волосы, царапая голову ногтями, а коленкой ударяя в крестец. От боли он впал в бешенство, мотнулся и так сильно отпихнул Марину от себя, что она улетела в кухню и там грохнулась под стол.
На сей раз ему удалось открыть замок и выскочить вон. Марина бежала за ним следом:
— Стой! Стой, скотина!
Страшнее всего было, что выбежишь, а там уже Людвиг с Жендосом в подъезд вваливаются. Но удача сопутствовала Дмитрию Емельяновичу. Выбежав во двор, он пустился со всех ног куда глаза глядели, с чемоданом под мышкой, будто он украл его, а преследующая его Марина — обворованная жертва.
— Стой, гаденыш! Стрелять буду! — слышался ее крик сзади.
Но счастье по-прежнему улыбалось Дмитрию Емельяновичу. Проскочив на Цветной бульвар мимо вчерашних Минина и Пожарского, он успел влететь в закрывающуюся дверь троллейбуса с несчастливым числом тринадцать, а Марина безуспешно врезалась в закрытую дверь, несколько раз ударила по ней ладонью, но это ей не помогло — троллейбус уже тронулся и продолжал ехать. Он благополучно переплыл на другой берег Садового кольца и покатился по Олимпийскому проспекту.
