— Нет. До свидания.
Легкий толчок выпихнул его за дверь. Маркус сделал шаг-другой по обледеневшему тротуару и услышал, как за ним заперли на засов дверь. Ноги его подкосились, и он медленно упал на колени, а затем сел на тротуар. И пока сидел так, он увидел, что в доме зажглись все огни.
— Извините меня, это Антея. Антея Барлоу из пастората. Вы помните меня? Мне бы хотелось узнать…
— Я помню вас, миссис Барлоу. Если вам нужен священник, боюсь, вам опять не повезло. Он не принимает посетителей.
— О Боже. Видите ли, мне действительно…
— Извините.
Пэтти чувствовала себя совершенно несчастной. Ей не нравилось в Лондоне. Туман и одиночество ужасно ее угнетали. Она наконец-то нашла дорогу в магазины, но это была слишком долгая и утомительная прогулка, а возвращаясь через строительную площадку, она всегда нервничала. Однажды она увидела человека, стоявшего совершенно неподвижно у тротуара, и поняла, что не может заставить себя пройти мимо него. Через секунду-другую она узнала в нем Лео Пешкова. Он внезапно засмеялся и скрылся в тумане, подскакивая и размахивая руками. Молодой человек был ей неприятен, и инцидент напугал ее.
Одновременно ей становилось все труднее выполнять роль привратника. В старом приходе люди понимали странности Карела. Здесь же она часто не знала, что сказать. Карел велел ей всех отсылать. Эти усилия выматывали ее. Так как Карел приказал в ее отсутствие дверь не открывать, то она часто, возвращаясь домой из магазинов, находила несколько человек, с надеждой ожидающих у входа. Маркус Фишер продолжал звонить, и миссис Барлоу заходила каждый день. Были и другие посетители, в том числе член какого-то комитета, не принимавший «нет» в ответ, особенно после того, как ему уже трижды отказали. Тем не менее Пэтти не жаловалась.
Опасения Пэтти за Карела, так и не ставшие чем-то ясным или определенным, все усиливались. В том приходе он находился под защитой привычки, был «этим странным священником», и люди даже гордились его причудами. Здесь же он казался более встревоженным и совершенно незащищенным. Огромный, как исполин, он выделялся на фоне всего окружения, словно обитатель иного измерения. Он едва ли вообще присутствовал в доме священника. И, охраняя его дверь, Пэтти иногда думала, что она заслоняет собой создание, на которое тотчас же напали бы охваченные ужасом заурядные люди, которые звонили у дверей. Узнай они о его существовании, они сокрушили бы все окружающее, но появление Карела могло, возможно, наоборот, и усмирить его врагов.
