— Что ж, вот и река, — сказал Лео. — Хотя сейчас не так уж много можно увидеть. Но ты хотела этого, и она перед тобой.
Туман здесь казался светлее и не таким плотным, как будто замер в ожидании солнца. Мюриель могла видеть пятнадцать — двадцать ярдов быстро текущей воды, темные светящиеся куски окаменевшей смолы, которые река быстро уносила вместе с разбросанными обломками древесины и длинными водорослями, похожими на волосы. Снова очень близко зазвучал туманный горн, и Мюриель опять ощутила то же чувство, которое так и не могла определить, — страх это или любовь. Ступени вели к воде. Она спустилась на нижнюю, а затем повернулась и взглянула на Лео.
Он стоял на верхней ступени, прислонившись к стене. На нем было короткое поношенное черное пальто, воротник которого был поднят и обмотан полосатым шерстяным шарфом, а его коротко подстриженные волосы, потемневшие от влажного воздуха, напоминали лоснящуюся кожаную шапку. Он походил на готовящуюся нырнуть утку или водяного эльфа, который только что всплыл на поверхность. Минуту Мюриель оценивающе рассматривала его, как будто он был произведением искусства, и с удовлетворением отметила округлость его головы. Что делало его таким красивым? Возможно, холодность этих широко расставленных глаз.
Чтобы скрыть столь затянувшееся разглядывание, она спросила:
— Нет ли поблизости моста, чтобы перейти реку?
— Моя дорогая, здесь нет мостов. Это территория дока. Сразу видно, что ты деревенская мышка.
Мюриель минуту подумала. Она не могла оставить такое без внимания. Но если ей удастся осадить его, то с ним возможно будет установить какие-то взаимоотношения.
Она сказала:
— Если мы намерены встречаться, получая от этого некоторое удовольствие, во всяком случае с моей стороны, тебе придется изменить свои манеры.
Лукавое довольное выражение лица сменило на минуту вежливую маску, но затем снова укрылось за ней. Лео спустился к ней на ступеньку-другую, но не слишком близко.
— Я должен встать на колени и извиниться?
Минутой раньше Мюриель приписывала его развязность естественной природе сына слуги — «я не хуже тебя». Теперь она поняла, что он хотел именно того, чего добился, — установления более близких и фамильярных отношений. Она попала в ловушку.
Мюриель холодно сказала:
— Не будь глупцом. Мне нет дела до твоих фамильярностей. А теперь, я думаю, нам пора возвращаться. Извини, но мне снова придется попросить проводить меня, иначе я непременно заблужусь.
