— Куда? — по-арабски развязно спросил он. — А ну, поворачивай!
Камилла взвизгнула, когда двое боевиков схватили ее под руки. Данила рванулся к ней, но его тут же скрутили.
— В кабинет их! — приказал Хусейн.
Приказ тут же исполнили. Теперь шесть боевиков и их командир разглядывали русскую тележурналистку. Двое из них держали Данилу, заломив ему руки за спину.
— Ненавижу, — произнес Хусейн и хохотнул. — Чего вам этот очкарик наговорил? То-то я смотрю, вы повеселели.
— Не трогай меня! — выкрикнула Камилла, когда Диб протянул к ней руку.
— Это еще почему? — удивился Хусейн.
— Отойди. Отпустите его! — От волнения Бартеньева заговорила по-русски, но Диб и по тону понимал, о чем идет речь.
— Вы шпионы Асада, — убежденно произнес командир. — И сейчас в этом сознаетесь на камеру. Ясно?
— Мы не будем себя оговаривать! — прокричал Данила, пытаясь вырваться, но держали его крепко.
— Это мы сейчас посмотрим, — проговорил Хусейн и принялся вместе с подручными срывать с Камиллы одежду.
Женщина извивалась, умудрилась даже укусить Диба за руку, но обкуренного командира это только распаляло. Через минуту она уже была в одном белье.
— Сволочи, — рвался из рук бандов Ключников.
— Попридержи язык, — посоветовал Диб. — Его можно и отрезать, если надоест твое нытье. Вы шпионы, и я могу сделать с вами все, что захочу. Мои бойцы воюют за веру, им нужно развлечение. А у тебя есть красивая женщина. От нее не убудет, если мои парни поимеют ее.
— Вы не мусульмане! Настоящие мусульмане не могут себе такого позволить, — крикнул Данила, пытаясь хотя бы воззвать к религиозным чувствам, все же боевики исправно молились в положенное для молитв время.
— Тут ты ошибаешься. Наш шейх издал фетву, что воины джихада могут насиловать женщин-христианок и даже неверно исповедующих ислам — алавиток и шииток. Они — наша законная добыча воинов. Так что заткнись. Если хотите остановить изнасилование, то согласитесь признать на камеру свою вину.
— Нам не в чем сознаваться!
— Как хочешь.
Двое боевиков схватили Камиллу, нагнули ее, бросили грудью на стол. Третий расстегнул брюки, стал сзади и начал неторопливо мастурбировать. У Камиллы уже не было сил кричать, она лишь дергалась. Ей не давали поднять голову, и она только могла по сопению боевика догадываться, что происходит у нее за спиной.
Боевик уже возбудился, звонко хлопнул Камиллу по голой ноге и потянулся, чтобы сорвать с нее белье. Бартеньева пронзительно завизжала. Данила рванулся вперед, они упали все трое — и он, и те, кто держал его. Ключников вскочил первым, ненависть придала ему силы. Он ногой врезал боевику в пах, тот с проклятиями согнулся пополам. Но это оказалось единственной победой оператора. Хусейн был куда проворнее. Он с размаху ударил Данилу по почкам, и у того мгновенно потемнело в глазах. Оператор рухнул на пол. Ему казалось, что раскаленная арматура мало того что вонзилась ему в поясницу, так еще и проворачивается в теле.
